.
— А людей тоже Бог сотворил? — спросила я тогда, улучив момент бабушкиного передыха после вытирания Цеткиных слюней.
— Конечно.
— Почему же их не надо так любить, как деревья?
— Ну они же не деревья.
— А как их надо любить?
— Мы уже говорили об этом. Забыла? Людей нельзя приравнивать ни к животным, ни тем более к растениям.
— Не забыла, — упрямо твердила я. — Но не все поняла.
— А что еще непонятно? — бабушка была явно взволнована сценой, устроенной ей возле церкви, и я даже радовалась, что могу немного отвлечь ее разговором.
— Ну я не буду продавать людей, как делали поляки. Так зачем мне любить их?
— Но ты себя жалеешь? Моешь, кормишь, оберегаешь от холода и болезней. Да?
— Меня родители кормят, — уточнила я. — А моет мама.
— Но ты не делаешь себе плохого! Ты себя не держишь раздетой на морозе, не ранишь ножом, не вырываешь себе волосы. Или как?
— Нет, не вырываю волосы…
— Вот и к людям надо так относиться, как к себе — бережно.
— А я не поняла, — после паузы, наполненной бабушкиной задумчивостью, упрямо сказала я.
— Что?
— В чем отличие?
— А-а… правильно, тут есть различия, — сказала бабушка. — Скажи, что тебе сделало абрикосовое дерево, когда ты сломала ветку?
— Ничего.
— А что тебе сделал бы любой человек, если бы ты попыталась открутить ему нос или руку?
Я засмеялась:
— Побил бы. Во всяком случае я Женьке дала в глаз, когда он меня дергал за косы.
— Вот! Теперь ты видишь, что человек умеет за себя постоять. Именно поэтому к ближнему нужно относиться как к самому себе, чтобы не навлекать на себя его гнев. Даже Бог не относится к человеку плохо, ведь Он беззащитен перед ним, опасается его.
— Поэтому Его, Бога, мы должны всецело любить и беречь?
— Именно поэтому.
— Значит, надо любить ближнего, чтобы не получать сдачи? — уточнила я.
— Да, — бабушка рассмеялась, что с нею случалось редко. — Ты точно подметила, только в Святом Писании сказано такими словами: «И заповедал нам Господь исполнять все эти установления, чтобы мы боялись Господа, Бога нашего, чтобы хорошо было нам во все дни, как и теперь».
— Мне не нравится бояться.
— Это слово означает не страх, а благоговение, — объяснила бабушка. — Ты же своих родителей не боишься?
— Нет, они хорошие.
— И ты их за этого уважаешь и слушаешься, да?
— Да.
— Бог, как ты убедилась, тоже хороший. Его тоже надо уважать и слушаться. Просто раньше слова «благоговение» не было, и его заменили другим, немного неудачным словом — «бояться».
— И тогда все будет хорошо, — сказала я и вздохнула.
