Вчера я проклинала всех за то, что оправили меня сблизиться с ним, а сейчас ощущаю себя подобно маленькой девочке, которая нуждается в его нежной заботе. Колеблясь, он протягивает мне свою руку, и я отмечаю, что он снял перчатки. Я дрожу от мысли о нашем прикосновении. Он осознает мой дискомфорт, но только усмехается. Поскальзываюсь на идиотском куске льда и вплотную впечатываюсь в его тело. Черт, это потрясающие ощущения. И такие ошеломляющие. Мне надо убираться отсюда. Я извиняюсь снова, иду к своей машине, но он не идет за мной следом. Он встал на пути у офицера, как будто тот ступил на его территорию. Я уже подумала, что он впечатает меня в мой внедорожник, не желая отпускать до тех пор, пока я не поддамся его желаниям.
Как в тумане я возвращаюсь домой. Дорога занимает больше времени, потому что я должна успокоиться, чтобы не попасть в аварию. Все мои мысли о том, как сильно мне хочется оказаться в руках Трента. Я добираюсь домой, и уже на входе отец немедленно нападает на меня.
— Где, блядь, тебя носило? — орет он мне в лицо.
— Ходила по магазинам, как и говорила, — я не в настроении для его оскорблений, но знала, уезжая этим утром, что по возвращению должна буду иметь дело с его хреновым настроением.
Он стоит передо мной так, что я не могу пройти. Чувствуя, что раздражаюсь, я делаю шаг вправо и он тоже. Клянусь, такое ощущение, словно он находится под действием наркотиков.
— Чушь собачья. Ты ездила искать место, где бы остановиться. Где тогда твои сумки, если ты ездила за покупками?
— Нет, не искала. А сумки оставила в машине, — зло отвечаю ему, потому что у него нет причин относиться ко мне так. Я ничего ему не сделала, хотя само мое существование для него уже проблема.
Он тычет пальцем мне в грудь.
— Плевать. Мне все равно на дерьмо, которым ты занимаешься, если оно не относится к постели Трента.
— Ты себя слышишь? — я вырываюсь. Как он может обращаться так с единственной дочерью?
— Ты слышала меня? Ты собираешься охмурить Трента Давенпорта?
Его глаза почти вылезают из орбит от того, как он вопит на меня.
— Нет, — на этот раз мне удается обойти его, и я направляюсь к лестнице.
— Я даю тебе время передумать к концу дня, — он не спрашивает, а предупреждает.
К концу дня меня уже здесь не будет.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Запомни, я не собираюсь использовать это время, чтобы передумать. Я не буду трахаться с Трентом Давенпортом для твоей выгоды.
Я взбегаю вверх по лестнице, прежде чем он сможет что-либо мне сделать. Лицо у отца, как у чокнутого, и он точно может меня сейчас ударить.
