Немного расскажу Вам о том, как проходит мой день и что от нас требует распорядок. Подъем ранний: в четыре утра. Самое позднее – в половине пятого. Потом завтрак. Яичница с качественным беконом. Иногда – копченая селедка. Обязательно тосты с маслом и море разливанное чая, который не настолько вкусен, как Ваш. Потом мы отправляемся в пункт ожидания и ждем. Ждем телефонного звонка. Приказ на вылет может поступить в любой момент. Если погода плохая, ожидание растягивается на долгие часы. Я играю с ребятами в покер и часто выигрываю. Но играем без карт, с помощью спичек. Играем и в шахматы. Можно поваляться на траве или посидеть в шезлонге с книгой или газетой. Мы научились ценить облачные, дождливые дни. В это время можно отдохнуть и выспаться. Бывает, день проходит вообще без вылетов. Но такое случается редко. Погода по большей части стоит хорошая. Вылеты начинаются с раннего утра. Вылетов в день может быть два, три, четыре и вообще сколько понадобится. Мои ребята утомлены, засыпают при первой же возможности. Получив увольнительные, спят день напролет. Но в увольнение нас отпускают очень редко. Сон превратился в роскошь. Кто-то из ребят плачет по ночам. Я слышу их рыдания, пытаюсь успокоить, но страх и отчаяние слишком велики. Тем страшны ночи. Поскорее дождаться утра. Утром к ним возвращается мужество. Они завтракают, ждут приказа, вылетают и сражаются. Услышав телефонный звонок, мы все внутренне вздрагиваем. Перед первым сигналом в телефонном аппарате раздается негромкий щелчок. Этот звук даже противнее самого звонка. Все нервничают. Ожидание превращается в пытку. Можете себе представить.
И тем не менее мы неплохо воюем. Вчера моя эскадрилья сбила два «юнкерса». Удачный день. Как я уже писал выше, один сбил я. Однако мысль о том, что я погубил чужие жизни, печалит меня. Почему, и сам не знаю. «Юнкерс» рухнул прямо в море. От немецкого экипажа ничего не осталось. Казалось бы, я должен их ненавидеть. Но есть ли во мне эта ненависть? Являюсь ли я убийцей? Не знаю. Могу лишь сказать, что я боец.
Как протекает Ваша жизнь? Спокойны ли небеса над Вами? Начался ли уже сбор урожая? Надеюсь, Эгги и Нина все так же работают и развлекаются, как могут. Они по-прежнему крутят пластинки на патефоне?
Простите, Доротея, но я вынужден заканчивать это письмо. Нужно за короткое время успеть слишком многое. Написать донесения. К тому же я веду летопись эскадрильи и стараюсь все туда записывать по горячим следам, пока события еще свежи в памяти. Время сейчас – половина второго ночи. Я усталый, но живой. Не бойтесь.
