– Зи? – прошептала я.
Тишина.
Стеклянная крыша над нами, казалось, надвигается, как объектив микроскопа, опускаясь ниже. Журавлики-оригами подрагивали на ветерке, которого я не чувствовала. В комнате было ярко, жарко и безмолвно. И, словно мертвая, лежала моя лучшая подруга.
Молчание слишком затянулось и стало невыносимым. Я потянулась к ней и положила ладонь на ее руки. Она и теперь не пошевелилась, но заговорила – так, будто обращалась к потолку.
– Посадили чеснок?
– Посадили. Грего надо было отдохнуть, но на последнем ряду он нам помогал.
Да Ся наверняка беспокоилась – по крайней мере, в обычном состоянии наверняка бы беспокоилась – за Грего, который на ее глазах без памяти рухнул на пол. Я подумала, что ей будет приятно, но она даже бровью не повела.
– Нам не хватало тебя и Тэнди. – Я лихорадочно искала способы подбодрить и себя. – И Элиана, конечно, тоже не хватало.
Да Ся ничего не сказала.
– Зи! – позвала я и услышала, что голос у меня дрогнул.
И тогда наконец она заговорила. Ровно и невыразительно:
– Поколение назад Горно-Ледниковые штаты закрыли ворота своего южного резервуара, и с их попустительства то, что осталось от Бангладеш, поглотила неистовая волна холеры. Умерло два миллиона человек. У них не было воды, чтобы мыть руки, и все попросту вымерли.
Ее голос был как маска, под которой нет лица.
– Это сделали мы, – сказала она. – Мой отец это сделал. Ему было девятнадцать лет.
Я почувствовала, что у меня вздернулся подбородок и напряглась шея. Выражение гордости, но сейчас – отражение страха.
– Камберленду не хватает воды, – сказала Зи. Она смотрела прямо на Паноптикон, а говорила чересчур откровенно. – Жажда – это так жестоко.
– Зи, перестань. – Я соскользнула с койки и присела рядом с койкой Зи. От каменных плит на коленях останутся синяки. – Ты должна остановиться.
– Иногда я убегаю.
– Что?
– Иногда – выхожу за дверь и смотрю на самую яркую часть неба, пока не перестану что-нибудь различать. Устаю видеть. Поэтому убегаю.
Она словно обращалась напрямую к Паноптикону.
– Так же и секс, – продолжала она. – Игра в койотов. Я смотрю на солнце.
Зи вдруг заговорила быстрее, и голос ее дрожал.
– Грета, ты думаешь, что… я тебя не понимаю. Не знаю, почему ты не видишь этого. Элиана сейчас не учат. Не призывают к дисциплине. Его пытают.
– Да Ся, прекрати!
В отчаянии я попыталась прикрыть ее телом, встать между нею и Паноптиконом, стать для нее защитой. Хотя, конечно, этого оказалось бы недостаточно. Жучки могли быть где угодно. В трещинах камня. У нас на одежде. На коже.
