– Приготовься, – прозвучало мрачное предупреждение прямо над ее изнывающим лоном. – Я остановлюсь только тогда, когда сам решу.
Джанкарло снова наклонил голову, и его язык проник туда, где было горячо и влажно.
Из лихорадочного состояния Пейдж тут же бросило в разъяренное пламя, которое лишило способности дышать. Она выгнулась то ли в инстинктивном порыве, требовавшем этого наслаждения, то ли в попытке отстраниться. Джанкарло крепко обхватил ее бедра, упиваясь ее вкусом. Совсем скоро Пейдж забилась в сладких конвульсиях, пока ее пальцы отчаянно цеплялись за его черные густые волосы.
Крик его имени, как молитва, унесся вверх к безмолвному небу.
И Джанкарло сдержал свое слово, не дав Пейдж ни секунды, чтобы прийти в себя. Восхитительная мука все не кончалась. Джанкарло продолжал вкушать ее, смеясь, когда слышал ее просьбы прекратить это. Его смех звучал отчетливее, когда она просила его не останавливаться.
Каждая клеточка тела Пейдж напряглась в преддверии нового экстаза, и в этот момент два его пальца проникли в нее. Она снова утопала в агонии блаженства. Когда Пейдж вернулась к реальности, Джанкарло встал рядом с ней и поднял ее. В мгновение ока Джанкарло уже полностью обнаженный лег на шезлонг и усадил ее себе на бедра.
– Я хочу смотреть. – Его голос звучал мрачнее обычного от жгучего желания.
Его пальцы обхватили округлые бедра – так, как он делал это тысячу раз в прошлом, – и они снова стали одним целым.
Он был в ней. Снова. Наконец-то.
Это восхитительное ощущение их единения затмевало бледные воспоминания, преследовавшие Джанкарло все эти годы. Расплавленное лоно Пейдж крепко держало его в тисках. Темные с искрой огня волосы соблазнительно ниспадали по ее плечам и груди. Тугие соски молили о ласке.
Пейдж выглядела мягкой и женственной – именно такой, какой он ее помнил. Ее руки уперлись в налитые силой мышцы его груди, и от изменения позы его член оказался еще глубже в ней, отчего они оба застонали. Ладони Джанкарло снова упивались ее мягкой и в то же время упругой кожей, пока их тела продолжали двигаться в первобытном танце.
За время разлуки Джанкарло почти забыл о том, как восхитительна Пейдж в постели, убедив себя, что она – просто красивая девушка с телом танцовщицы и в ней нет ничего особенного. Но это была только ложь, немного облегчавшая его участь во время долгих одиноких ночей, когда воспоминания о Пейдж не давали ему уснуть.
Пейдж посмотрела на Джанкарло сверху вниз. Ее лицо выражало смесь благоговейного страха и восхищения. А затем ее бедра начали бешено двигаться.
