— Вы ведь занимали пожизненную должность профессора в Университете штата Монтана, не так ли?
— Так, — негромко ответила она.
Я понимал — назревает нечто дурное, но помешать этому не мог.
— Если ученый-исследователь фальсифицирует факты, чтобы получить заранее придуманные им выводы, это может стать основанием для лишения его пожизненной должности?
— Протестую, — сказал я. — Это не имеющий отношения к делу, чисто теоретический вопрос.
— Протест отклоняется, — сказал Ивола. — Готов поспорить на пятьдесят центов, что мистер Олески задал его не случайно.
— Это пари вы выиграете, ваша честь, — сказал государственный обвинитель. — Доктор, вас ведь уволили из Университета Монтаны за фальсификацию результатов исследований?
— Никто меня не увольнял. Завистливый коллега предъявил мне множество надуманных обвинений. Справедливость их доказана так и не была.
— А разве ученому совету не был представлен отчет, в котором вас рекомендовали уволить за бесчестность?
Хелен Рейнс начала бледнеть.
— Это был предварительный, ни к чему не обязывающий отчет. — В ее голосе слышались визгливые нотки. — Окончательное решение принято не было. Меня наверняка оправдали бы, если бы… если бы провели полную проверку фактов.
— Но вы, не дожидаясь ее, просто подали в отставку, так?
Сохранять самообладание Рейнс удавалось с явным трудом.
— В то время я начала собственный бизнес и потому решила, что мучиться еще целый год, борясь с этими обвинениями, просто не стоит. Мне казалось, что лучше уйти.
— Да уж я думаю. — Стэш с отвращением покачал головой и сел.
— Пустая, вульгарная баба! — сказала Лайза и хлопнула ладонью по столу. — Она же знала, что в ее прошлом скрыта бомба замедленного действия, и ни слова нам не сказала.
В заседании суда был объявлен перерыв, после которого предстояло дать показания моему последнему свидетелю.
— Пап, можно, я ее придушу? — спросила Лайза.
Это пожалуйста, но только не здесь, подумал я. В поисках вдохновения я оглядел зал суда. И первым, кто попался мне на глаза, был Роджер ван Бларикум, брат Дианы. Одна половина его лица взирала на меня с измученным, полным горя выражением скорбящего брата.
А другая самодовольно улыбалась.
