Я ощущал себя человеком, с плеч которого спал огромный груз. Оставался, правда, небольшой вопрос — что делать дальше? Лучше ведь жить в безопасности, чем всю жизнь сожалеть о содеянном. И я позвонил Джозефу Дансеру, эсквайру, первому в городе адвокату по уголовным делам…»
Стэш прервал его:
— Хорошо, мистер Гоф. Теперь загляните на следующую страницу, где…
Гоф перевернул страницу:
— Ага. Вот. «Палка! Окровавленная одежда! Я понял, что в доме их спрятать никак не смогу. И, в отчаянии глянув в окно, увидел вверх по реке свое спасение: шестиметровую яхту соседа Хораса Беллоуза, стоявшую у его причала всего в ста пятидесяти метрах от меня. Я выбежал через заднюю дверь, вскарабкался на яхту и спрятал одежду и деревянный меч под грудой спасательных поясов. Домой я вернулся всего за несколько секунд до появления адвоката Дансера».
— Хорошо, мистер Гоф, простите, что заставил вас так долго читать вслух, но мы уже почти закончили. Откройте роман на последней странице и прочтите последний абзац.
Гоф так и сделал. Читая, он, похоже, прилагал немалые усилия, чтобы не улыбаться.
— «Вот так все и закончилось. Теперь я вернусь в город, в котором рос нищим и презираемым всеми. Но только вернусь в „кадиллаке“, буду жить в большом доме у реки и оставлять на ресторанных столиках немалые чаевые. И со временем стану другим человеком, более значительным. Потому что в конечном счете прошлое никого не волнует, во всяком случае в городке Пикерэл-Пойнт, штат Мичиган».
Стэш сел, я тут же вскочил на ноги.
— Мистер Гоф, — сказал я, — у меня создалось впечатление, что вы довольно презрительно относитесь к американской читающей публике.
Гоф улыбнулся:
— Вовсе нет. Я питаю презрение к определенной прослойке американской читающей публики. Тут есть немалая разница.
— Ага! — сказал я. — То есть вы полагаете, что эта книга привлекательна для кого — для дураков?
— Послушайте, мне действительно нравится этот роман, — поразмыслив пару секунд, ответил Гоф. — На мой взгляд, это отличное чтение — хорошая, смешная, умная, изобретательная книга. Однако — да, я признаю, что наша маркетинговая кампания была нацелена на читателя, который довольствуется продукцией низкого качества, а не на любителей хороших детективов.
— «Читатель, который довольствуется продукцией низкого качества». Звучит как описание идиота.
Уголки губ Гофа слегка приподнялись:
— Эту характеристику нельзя назвать совсем уж неточной.
— То есть вы считаете, что только идиот способен счесть, будто этот роман обличает моего клиента?
