— Не знаю. Может быть, из человеколюбия.
— Из человеколюбия штанов не сошьешь. И не так уж я вашего Майлза люблю.
Я приподнял брови:
— А вы с ним знакомы?
— Разумеется.
— Каким образом?
— По церкви. Мы оба змееголовые.
Змееголовые. Я вспомнил, как Регина, секретарша полицейского участка, сказала о Леоне: «этот змееголовый».
— Змееголовые? — спросил я.
Во взгляде Леона обозначилось удивление:
— Вы давно в нашем городе живете?
— Лет десять.
Леон кивнул:
— Странно, что вы до сих пор не слышали о змееголовых.
— Может, объясните мне, что это такое?
— Во времена Депрессии в дельте Миссисипи жил фермер по имени Ральф Ли Динвуди. Он приехал в эти края, надеясь получить работу на заводах Форда. Ну и промахнулся, пришлось работать в здешних доках. За пару лет в Пикерэл-Пойнт перебралось еще пятнадцать-двадцать семей разорившихся белых фермеров с юга. Все они держались друг за дружку. Жили по соседству, неподалеку от судостроительного завода, — знаете, есть такое местечко, Змеиный городок называется?
— Да. Хотя, откуда взялось это название, не знаю.
— Ну вот, там все мы, змееголовые, и жили.
— А какое это имеет отношение к Майлзу Дэйну?
— Ральф Ли Динвуди приходился мне двоюродным прадедушкой, что-то в этом роде. А Майлзу Дэйну просто дедом. Так что мы с ним седьмая вода на киселе.
— Ничего себе. Так что же насчет змееголовых?
— Все это была деревенщина, поденщики — мои старики, старики Майлза, — и, приехав сюда, они построили на окраине города церквушку. Она и сейчас цела. Церковь Животворящей воды. И Ральф Ли Динвуди стал ее пастором. А когда он умер, проповедовать в ней стал его зять, папаша Майлза. Церковь была кликушеская — они там орали что-то невесть на каком языке, катались по полу, уверяли, будто видят Духа Святого…
— А змееголовые-то почему?
— Сейчас расскажу. У папаши Майлза однажды приключилось видение. Знаете, в Библии есть такое место о змеях и смертоносном питье? Помните его?
— Вы говорите об укрощении змей?
Леон Праути кивнул.
— Папаша Майлза наловил кучу змеюг, гремучих, и приносил их в церковь. Подвывал, проповедовал, размахивал этими дурацкими змеями — сумасшедший дом. Майлзу было тогда лет десять-двенадцать. Ну, в общем, в один прекрасный день папаша, черт его подери, проделывает все это, целует змей в губы и так далее, и одна из них просто-напросто — хрясь! — Леон изобразил наносящую удар змею, — цапнула его за нос. Но он продолжал проповедовать, все они там били в барабаны, пели и голосили. Испытание веры, понимаешь ли.
