Гейл перенес свое внимание на Дарби.
— Если меня правильно информировали, вы разговаривали с этим мужчиной.
Дарби молча кивнула головой в знак согласия.
Гейл явно ожидал, что она заговорит. Не дождавшись, он продолжал:
— Не хотите рассказать, что он вам сказал? Или вы намерены держать меня в полном неведении?
На вопрос, обращенный к Дарби, ответил Брайсон:
— Это часть нашего расследования.
Но Гейл упрямо не отводил взгляда от Дарби.
— Почему вы так стремились попасть в квартиру моей дочери, доктор МакКормик?
— Меня совсем недавно назначили в группу, занимающуюся расследованием дела вашей дочери, — пояснила Дарби. — Мне хотелось почувствовать ее, попытаться понять и узнать поближе.
— Мистер Марш позвонил в службу моих секретарей-телефонисток. Когда я разговаривал со своей помощницей, она сказала, что вы довольно-таки решительно требовали пропустить вас в квартиру Эммы. Речь даже шла о постановлении суда.
— У меня возникли некоторые новые соображения.
— А именно?
— Пока это часть текущего расследования.
— Вот в этом и заключается главная проблема, когда имеешь дело с людьми вроде вас. — Тон Гейла оставался любезным и ровным. — Всякий раз, приходя сюда, вы ожидаете, что я буду отвечать на ваши вопросы, но при этом решительно отказываетесь отвечать на мои. Возьмем хотя бы эту религиозную статуэтку, которую вы нашли в кармане моей дочери. Я спрашивал, что это означает, но мне не ответили. Почему?
— Вы разочарованы, и я не могу вас за это винить, но мы должны…
— Мне вернули квартиру дочери. Я позволил вам вновь войти в нее. Думаю, у меня есть право знать, для чего вам это нужно.
— Мы не враги, мистер Гейл. Мы с вами преследуем одну и ту же цель.
Гейл поднес стакан к губам, заметил, что он пуст, и огляделся по сторонам в поисках бутылки.
— Я обратила внимание, что вы не стали убирать вещи Эммы, — осторожно заметила Дарби.
Гейл опустил стакан на стол, откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу.
— Это довольно трудно объяснить, — после недолгого молчания начал он. Откашлявшись, он стряхнул невидимую пылинку с брюк. — Квартира Эммы, вещи, которые лежат так, как она в последний раз положила их… это все, что у меня осталось. Я знаю, это звучит нелогично, даже абсурдно, но когда я прихожу туда и смотрю на ее вещи, мне кажется, что она вышла ненадолго… я ощущаю ее присутствие. Мне кажется, что она все еще жива.
Брайсон спросил:
— Когда вы последний раз были в квартире Эммы?
— На прошлой неделе, — ответил Гейл и поднялся.
