Мысль об этом принесла с собой грусть, и девушка не смогла подавить печального вздоха. Не по возрасту большая, тяжелая грудь, поднялась и опала, подвеска показалась в квадратном вырезе сарафана, зацепилась о край и заставила хозяйку вздрогнуть. Ева опустила на нее взгляд, на синие вены причудливым узором растянувшиеся от паука, будто сюрреалистичные нити паутины. На белой, нетронутой солнцем коже это смотрелось и красиво, и страшно.
— Я правильно поняла: в этой штуке была кровь какого-то древнего вампира? — осмелилась она нарушить почти уютную тишину.
— Правильно.
— Хорошо, — как же трудно ей было собраться с мыслями. — Я теперь тоже вампир?
— Нет, ты — Ева, сосуд. Ты можешь обратить любого человека в вампира, но только не себя.
— Илья и Исаия станут вампирами? — спросила Ева, позабыв все объяснения Филиппа.
— Не станут, а уже стали.
— Ч-что… что ты имеешь в виду?
Измаил склонил голову особым птичьим движением, неподвижные туманно-серые глаза разглядывали девочку перед ним с нервирующим интересом:
— Сейчас двенадцатое июля половина первого ночи.
— Я проспала сутки!?
— Да, — одно мягкое, тягучее «да».
Ева издала придушенный звук, резкий выдох, не то хмыкнув, не то проскулив. Так или иначе, но все перешло в смех, и далеко не счастливый.
— Я пропустила смену на работе.
— Твоя начальница предупреждена.
— Ты?..
— Нет, Исаия. Она настойчиво названивала тебе на телефон, и он снял трубку.
— А вещи мои кто принес? — вспомнила девушка о проникновении в ее ящик с трусами. Да, это было мелочно по сравнению со всем остальным, но Ева хотела знать.
— Илья.
Что ж, — сразу как-то расслабившись, рассудила она, — полагаю, это я как-нибудь переживу.
Круглый зал с бассейном, прозванный местными Садом из-за обилия растений и парковых скамеек, не в пример при посещении им Евой, гудел и перешептывался, перекрывая даже шум искусственного дождя.
Весть о появлении Источника и первых двух обращенных разлетелась среди обитателей подобно ветру.
Еще час назад в саду не было никого, кроме Исаии, Илии и Васи, объяснявшего им простые вампирские истины. В первую очередь глава по безопасности учил близнецов тому, как не навредить себе и окружающим. Если с обострившимися слухом и зрением вампиры разбирались на уровне инстинктов, то физическая сила и эмоции служили главными причинами трагических случайностей. Менялась психика: чувства, до того тесно переплетенные друг с другом, подобно краскам на палитре, отныне походили на разграниченные отдельными баночками гуашь. Вампир, охваченный злостью, не мог одновременно с этим испытывать смущение или стыд, торжество или горечь. С непривычки приходилось прикладывать значительные усилия, чтобы вывести себя из-под действия одного чувства и переключиться на другое. Новичков выделяла эмоциональная нестабильность, их бросало из одной крайности в другую, и, в сочетании с нечеловеческой силой, это приводило к страшным последствиям.
