— Это дамбо, крыса-телепат. Искусственно выведенная порода. Говорят, хотели сделать из них шпионов.
— Ну и как, сделали?
Я пожала плечами:
— Не знаю. Наверное, они на то и шпионы, чтобы о них никто не знал.
На болота стремительно опускались сумерки. Мы заночевали в шалаше. Моя подруга по несчастью заснула быстро и довольно крепко, потому как я полночи ворочалась с боку на бок от холода и беспокойства, а она даже не шелохнулась. В очередной раз завистливо посмотрев на ее веснушчатый профиль, я принялась считать пегасов, обычно это помогало мне заснуть. Через час пегасы медленно превратились в пароходы и плыли они так медленно, что я все-таки не выдержала и на сорок первом пароходе провалилась в сон.
Утром я решила заняться тем, зачем, собственно, вся эта опасная авантюра и затевалась. На самом деле я была зла. Просто невероятно зла! Лететь за тридевять земель, в кишащие непонятно чем болота, в которые ни один здравомыслящий человек не сунется ни за какие деньги — и все ради чего? Неведомого цветка, которому приспичило произрастать именно в этих дебрях! Говорят, раньше, до Катастрофы, он рос по всему миру и найти его мог даже ребенок. Наверное, тогда все было немного лучше и легче, правда, я тогда стала бы не нужна, а жить-то на что-то надо.
— Как, говоришь, он выглядит? — отвлекла меня Вега своим звонким и не в меру громким голосом.
— Белый, крупный, похож на… — я запнулась. Сложно найти сравнение, когда цветов в городах почти не осталось, — большую водную ромашку.
Вега запрыгала по кочкам, как маленький ребенок. Я крикнула ей, чтобы не забывала об осторожности, а сама продолжила разбираться в собственных, весьма странных ощущениях.
Во-первых, мы пережили ночь без приключений. Где все эти чудовища и болотные твари, которыми тут все должно кишеть? А во-вторых, ночью я, кажется, слышала звук, похожий на подземный гул двигателя. Могло и показаться, а могло и…
— Арди-и-ис!
Кричала Вега. Мы с Лу быстро переглянулись, и я поспешила на голос.
Рыжая непоседа умудрилась довольно далеко уьежать. Продираясь сквозь колючие заросли чего-то, отдаленно напоминающего смесь шиповника и какого-то еще не менее колючего кустарника, я расцарапала себе все, что можно. Вега стояла на одинокой кочке посреди бурой мерзко пахнущей жижи с таким потерянным лицом, будто ни много ни мало, а прощалась с жизнью. Завидев меня, она приложила палец к губам и что-то прошептала — ничего не понятно, за ее спиной торчали из воды голые кривые побеги. Я помахала девушке рукой. Она отчаянно затрясла кудрявой головой, и в это момент я разглядела, что это были за «побеги»…
