— Найдите Анну. Пожалуйста…
Отказывать я не любил. Честно. Нет ничего приятного в том, чтобы отнимать у людей надежду, но чем я мог помочь? Прошло два года, и если полицейские не нашли ни единой зацепки для продолжения расследования, то я не найду и подавно.
— Миссис Харрис… — я опустил глаза в конспект ее короткого рассказа, — Сара, не уверен, что смогу вам чем-то… Я… — взгляд снова опустился к записям, поверх которых лежала фотография пропавшей девушки. — Я зайду к вам завтра с утра и осмотрю комнату Анны.
Неожиданное решение не давало мне покоя весь день, и, вернувшись под вечер в свою маленькую уютную квартирку с видом на Темзу, я неоднократно задавал себе вопрос — зачем? Зачем я взялся за дело, надежда на благополучное разрешение которого умерла два года тому назад, возможно, что вместе с самой пропавшей девушкой? Посидев в тишине перед телевизором с выключенным звуком, я так и не пришел к определённому выводу.
Ночь принесла с собой ощущение липкого тянущего ужаса и беспомощности, я проснулся на рассвете, — солнце едва-едва выползло из-за горизонта, скрытого мрачными тенями многоэтажек — чувствуя, как в груди разрастается давно позабытая боль, и отправился к холодильнику за недопитым накануне пивом. Я хотел ее заглушить, попытаться представить, будто ее нет и никогда не было, только боль возвращалась, медленно, сонно, как разбуженный зверь и усыпить снова ее будет очень трудно.
Семья Харрисов ютилась в типовом коттедже на двух хозяев, ничего необычного или цепляющего взгляд, лишь серые стены, черная дверь и белые занавески на окнах. Мне открыла сама миссис Харрис, все в том же безвкусном вельветовом костюме и собранными в неопрятный узел обесцвеченными волосами. А еще от нее ощутимо попахивало спиртным покрепче моей давешней бутылки Carling.
— Доброе утро, — пролепетала женщина смущенно, и по ее покрасневшим глазам я сделал простой вывод, что ее утро едва ли было добрым, как и я мое. Вслед за хозяйкой я проследовал внутрь. Спальня девушки сполна выдавала интересы ее владелицы. В чем-то я мог понять стражей правопорядка, решивших, что девица сбежала с каким-нибудь непутёвым бойфрендом, уж больно неприятной и мрачной была обстановка ее жилища — черно-красная гамма цветов, плакаты с изображениями пугающих лиц неизвестных мне музыкантов, а также мрачные монохромные рисунки, выполненные самой Анной. Я незаметно усмехнулся, никак иначе не смея выразить свое к этому отношение. Профессионализм превыше всего.
