Беспалько снова прикрыл глаза, но какая-то странная улыбка все еще блуждала по его лицу.
— Та не, — сказал он приятным украинским говорком, — я только шел в цепи...
В душе я понимал, что Беспалько доволен собой. Все мы тоже были довольны его смелыми действиями. Но все же пришлось сделать начальнику политотдела замечание.
— Не ваше дело ходить в цепи... Старшие офицеры должны быть там только в крайнем случае. А в данный момент такого случая не было...
Беспалько медленно отодвинулся от стены, провел ладонью по лбу, покачал головой:
— Будь у нас хоть половина боекомплекта, до этого бы не дошло...
— А ведь генерал Кузнецов выругал меня за то, что я попросил снаряды, — примирительно сказал Сивицкий.
— Меня обругал за то же самое командующий артиллерией армии... — тут же добавил Захаров.
— Ну, обиженные, отруганные, но устоявшие на своих позициях, давайте заглянем в день завтрашний, — предложил я.
И началась обычная планерка, на которой советовались, как лучше расставить силы на завтра, что изменить в обороне, где удобнее расположить наблюдательные пункты.
К Антону Теофиловичу Сивицкому стекалась вся информация о положении дел в дивизии. Ему докладывали об обстановке начальники штабов частей, начальники родов войск и служб. Он всегда точно знал потери, наличие боеприпасов, положение дел у соседей по обороне или наступлению. Суммируя эти данные, анализируя их, начштаба четко и быстро докладывал мне оперативную обстановку, нередко подсказывал те или иные решения.
Так было и сейчас.
— Товарищ полковник, по-моему, необходимо создать вторую линию обороны на западных скатах, восточнее хутора Дубовский. Так будет надежнее, — предложил он.
— Правильно. Используйте минометный батальон и подчиненные вам свободные подразделения... И переведите КП дивизии к востоку, в лощину, в оставленные врагом блиндажи. [39]
Как всегда в конце планерки, Сивицкий положил передо мною наградные листы. С большим удовольствием я подписал эти небольшие листки, в которых описывались подвиги бойцов и командиров...
Особую доблесть и стойкость проявляли в боях коммунисты и комсомольцы.
Командир отделения 1-й стрелковой роты 592-го полка коммунист младший сержант Николай Иванович Губин, ставший впоследствии Героем Советского Союза, первый увидел, что в атаке погибли ротный и его заместитель. Увидел он и то, как сразу захлебнулась атака: бойцы залегли и стали окапываться.
Не теряя ни минуты, Губин принял командование на себя и первым пошел вперед, увлекая за собой остальных. Атака была успешной.
