Шаляпина, — писал рецензент газеты «Новое время», — позволил наконец
увидеть переполненным пустующий вообще в нынешнем сезоне Мариинский
театр... г. Шаляпин уже одной внимательностью к своим ролям резко отличается
от большинства русских артистов, воображающих, что они сделали все. Так как
у него с голосом соединяется ясная, выразительная дикция и ум, то вместе с его
талантом его исполнение должно резко выделяться среди обычного
посредственного уровня. Повторяю, партию Мефистофеля г. Шаляпин вчера не
пел, он ее декламировал, но все было ясно, определенно: ирония сменялась
надменностью, могуществом, а над всем этим царила, как мне казалось,
известная растерянность, что и должно быть у духа тьмы, в глубине сознания
своего убежденного в своем финальном бессилии. С внешней стороны роль у
последнего обдумана до мелочей; все вместе дает резкую фигуру. Наиболее
эффектен г. Шаляпин в прологе и в сцене „Шабаша на Брокене”».
В 1903 году на сцене Мариинского театра была возобновлена «Псковитянка»
с прологом «Сказание о Вере Шелоге». 28 октября в бенефис оркестра
состоялось первое представление нового спектакля с участием Шаляпина.
Новая постановка «Псковитянки» стала событием в музыкальной жизни
столицы. Газеты широко рецензировали премьеру. В. В. Стасов в «Новостях и
Биржевой газете» от 16 декабря 1903 года опубликовал пространную статью
«Шаляпин в Петербурге», которая начиналась восклицанием: «Какое счастье!
Шаляпин опять наш! Хоть на короткое время, а все-таки наш. Он приехал
недели на четыре в Петербург из Москвы, готов исполнить несколько
капитальнейших своих ролей в некоторых капитальнейших из русских опер».
Рассказывая о Шаляпине в ролях Ивана Грозного в «Псковитянке» и
Владимира Галицкого в «Князе Игоре», Стасов писал в заключение:
«Мусоргский называл Даргомыжского своим «великим учителем музыкальной
правды». Наша русская публика могла бы по всему праву назвать Шаляпина
тоже своим «великим учителем музыкальной правды». Она в этом сильно
нуждается».
...18 августа 1904 года Шаляпин должен был приехать к Стасову в
Старожиловку вместе с Горьким. Обещал навестить старого друга и И. Е. Репин.
Дорогих гостей ждали как большого праздника. Стасов часто выходил на
