Наконец, про Г.А. Козакова, ныне покойного (он умер в 1918 г. в Стокгольме, простудившись при переходе из Петрограда в Финляндию), можно сказать, что это был один из самых талантливых людей ведомства, отличный знаток Дальнего Востока, служивший там прежде в качестве консула, и в посольстве в Токио, и в Пекине, замеченный впервые Извольским. Он вёл фактически совершенно самостоятельно свой отдел, и Сазонов слушался его беспрекословно. Это был сметливый, наблюдательный и цепкий человек «служилого сословия», которого ценило правительство и боялись иностранцы. Вид у него был «русачка», но горько ошибся бы тот, кто под этой простой русской внешностью, так мало гармонировавшей с элегантной наружностью обычного чиновника русского Foreign office[9], ожидал бы встретить благодушного и покладистого партнёра. Козаков, в силу, между прочим, и того обстоятельства, что ни Сазонов, ни Нератов никогда на Дальнем Востоке не были, фактически был на положении третьего товарища министра — по дальневосточным делам.
Из директоров I и II Департаментов ни Фан-дер-Флит, прозванный «летучим голландцем» за его необыкновенно стремительное хождение по коридорам и лестницам, ни Бентковский, каким-то чудом со средним образованием дошедший до директора департамента и попавший в 1916 г. в Сенат, человек петербургско-бюрократической складки, говоривший только о «делах» и в «делах» говоривший только с чужого голоса, никакой решающей роли в МИД не играли. Любопытно, что причиной отставки Бентковского в 1916 г. было его невежество в области международного права — по поводу одного консульского назначения он запросил иностранное (швейцарское) правительство об «угодности» ему данного кандидата, то есть применил для консулов метод предварительного запроса, который применяется только в отношении дипломатических представителей. Если бы Бентковский завернул через коридор в Юрисконсультскую часть и спросил Нольде, то он бы не слетел. На место Бентковского был ему, так сказать, в урок назначен профессор международного права барон Нольде. Тем не менее, как я сказал выше, за долголетнюю верную службу Бентковский был произведён в сенаторы, что, впрочем, он принял как незаслуженное оскорбление и демонстративно не явился для сдачи дел.
Перечисленные выше начальники отделов и департаментов и составляли деловое ядро ведомства, руководя политикой и заведуя сообща перемещениями в личном составе в так наз. совещании о назначениях. Над ними иерархически возвышались два товарища министра и сам министр. Товарищей министра было двое, и функции их были совершенно различны. Старший товарищ министра был правой рукой министра, его прямым помощником во всех вопросах как политики, так и личного состава, младший же товарищ министра (ранее носивший звание старшего советника министра на правах товарища министра) заведовал только личным составом и хозяйственными делами. Такими товарищами министра к началу войны были: старшим — Анатолий Анатольевич Нератов, младшим — Владимир Антонович Арцимович. Эти две фигуры играли, естественно, выдающуюся роль в жизни ведомства, хотя совсем не равноценную.
