передавал Смушкевичу все, что знал сам.
Смушкевич пришел в авиацию потому, что по природе своей тянулся ко всему новому, неизведанному. А
что было тогда новее, неизведаннее авиации? И, что важнее всего, эта его тяга ко всему новому, передовому сохранилась у него на всю жизнь.
Стремление к новому рождает беспокойство, неудовлетворенность, желание экспериментировать.
Отсюда тот дух новаторства, который в те годы выделял Витебскую бригаду.
Осень 1932 года, наверное, мало чем отличалась от других. Низкое, в пологе туч небо да косые нити
дождя. Во всяком случае, это было то время года, когда авиация, еще не имевшая тех всевидящих
приборов, что появились позднее, больше находилась на земле, чем в воздухе.
В такие осенние дни летчики с неохотой собирались в штабе, слушали чтение приказов и расходились. А
то просто утром, как говорили, «понюхают» воздух через форточку: «Сыроват. Значит, полетов не будет.
Можно спать». [18]
И в то утро хлестал докучливый дождь, превращая аэродром в вязкую глину.
Приказов оказалось немного, и читать их скоро кончили. Летчики коротали время — кто играл в
шахматы, кто просматривал газеты, а кто просто «травил баланду». Впереди был долгий скучный день.
Занять его было нечем.
Смушкевич сидел в стороне. Его темпераментной натуре была явно противопоказана эта скучная, наводящая дрему обстановка ничегонеделанья. Он просто не умел ничего не делать.
— Ну вот что, — сказал он, обращаясь ко всем в комнате. — Так дальше продолжаться не может. Скучно
так жить. Да и ни к чему нам, летчикам, терять драгоценное время. Раз летать пока не можем, будем
учиться.
Так появились в Витебской бригаде «уроки Смушкевича», как стали называть летчики свои ежедневные
занятия.
Конечно, странно было бы, если бы сразу и всеми они были встречены с восторгом. Уж очень
непривычно и неожиданно это было. Привыкали постепенно и с трудом.
На этих занятиях изучались и теория полетов, и тактика воздушного боя, и техника. Все это было
безусловно необходимо. Но помимо этого была еще одна сторона «уроков Смушкевича», которая
сказалась значительно позднее, но которую он несомненно имел в виду. В конечном счете от нее зависело
все.
Сразу же после своего прибытия в бригаду Смушкевич занялся тщательным изучением уклада жизни
летчиков. Внимательно наблюдал за всем, что происходит, что-то помечая в своем блокноте. Потом его
привыкли видеть с этим блокнотом везде, куда бы он ни приходил. [19]
И если перелистать его страницы, то мы узнаем, что занимало мысли комбрига.
