Он уже давно оставил попытки угадать, кто же был тот агрессивный путник, назвавшийся в трактире его другом. Одно было ясно ему сразу: настоящим другом он быть не мог. Всех своих друзей Лайвен растерял восемь лет назад, когда ушел на ту сторону. А зачем это было нужно его врагам, он понять не мог. Ведь все вроде бы шло по их плану: он узнал, где находится клеймо Власти, он едет за ним, что бы встретиться потом со Знающим тень. Или союз Сильных пересмотрел свои планы? А может Лайвен в очередной раз ошибся в их намерениях?
А может быть произошло что-то не входящее как в планы союза, так и в его собственные?..
Последнюю пару часов дорога была совершенно пустынна. Ни один след не отпечатался на ней после того, как снег укрыл еще не промерзшую до конца землю. Поле и лес и дорога - все было безмолвное, сонное, успокоенное. И когда Лайвен увидел вдруг на снегу свежий отпечаток копыта, он невольно придержал Крылатого и осмотрелся внимательнее. Отпечатков, подобных первому, им замеченному, здесь было множество. Кто-то, сидя верхом на лошади, разговаривал с троими, стоящими на земле. Их следы тоже были хорошо различимы. Беседа была не долгой, разгоряченная лошадь немного потанцевала на месте, а потом хозяин повернул ее и, за несколько шагов перейдя в галоп, умчался в направлении побережья - копыта его лошади выворачивали из-под тонкого снега комья не промерзшей еще земли.
Трое пеших тоже сейчас же удалились с места беседы, причем один из них взвалил себе на плечо здоровенную алебарду, на которую опирался во время разговора и след от рукояти и лезвия которой отлично сохранился.
Лайвен посмотрел налево. Ага, удалились они в лес. От куда к стати и появились перед этим вместе с конным... И от куда появились и сейчас...
Без особого удивления Лайвен проследил, как из леса появились двое, торопливо пересекли придорожную канаву и встали посреди уходящей в даль заснеженной полосы, загораживая путь. До них было шагов пятнадцать: угрюмого вида личности, совершенно определенно ни кому кроме самих себя не служащие и привыкшие добывать свой кусок хлеба, промышляя у таких вот проезжих дорог.
Один держал на плече алебарду, у пояса его висел моток веревки и огромный нож. Вооружение было подстать хозяину, не обиженному природой в силушке и размерах и держащему тяжелый боевой топор, словно ореховое удилище.
Второй был не столь внушителен, но отсутствие богатырской мощи видимо компенсировалось умением в обращении с его довольно редким видом оружия двумя короткими легким и быстрыми саблями, что скрещенные висели у него за спиной.
