- Вы не ко мне, молодой человек? - с любопытством спросил Суглицкий.
- Да, - ответил я, вытянувшись.
- Откуда?
- Из Первого отряда Северного Дона. ЦК комсомола [73] командировал нас… - начал было объяснять я, но Суглицкий сразу же прервал:
- А! Так это вы, значит, и есть Соколенок?
- Так точно, - ответил я, вспомнив, как этим именем меня впервые окрестили в семнадцатом году, чтобы не путать с отцом.
- Слышал, слышал. Кое-что уже рассказал о вас председатель вашего ревкома. Вы, кажется, не только по виду - по-настоящему боевой! Давайте-ка расскажите коротенько о себе. Кто ваши родители? Что вы делали до фронта? Давно ли комсомолец?…
Биография моя была слишком мала, чтобы долго на ней останавливаться. Наскоро покончив с этим, я воспользовался случаем, чтобы высказать и свои сокровенные чаяния. Я очень просил оставить меня бойцом фронта и не разлучать с конем. Суглицкий слушал не перебивая. Чувствовалось, что он меня изучает. Потом неожиданно спросил:
- Куда же мне вас девать, Соколеночек? По должности, на которую вас выбрали казаки, по вашему задору - хоть в комиссары ставь, а вот по партийному стажу… Да, ума не приложу. Жаль еще, что вы не из рабочих, да и вид-то у вас уж очень юный. Ну да что-нибудь придумаем. Пойдемте к начдиву, познакомлю вас с ним, там и решим.
Начдива мы застали вместе с начальником штаба.
- Извините. Мы к вам на одну минутку, - прервал их разговор Суглицкий. - Хочу представить товарища Соколенка, о котором рассказывал нам малодельский председатель ревкома.
- Помню, помню. Таким его примерно и представлял. Что же, молодых у Миронова немало было. Воевали неплохо, - сказал начдив.
- Я знаю, вы молодых любите, Александр Григорьевич. Хочу назначить его к Голенкову. Придется, конечно, с армией иметь разговор. Будут шуметь. Скажут - молод. Но, думаю, уговорю. Лично я верю - Соколенок оправдает себя.
- Надо полагать, - соглашаясь, подтвердил начдив. Выйдя на улицу, Суглицкий взял меня за плечо:
- Ну вот и все. Поздравляю. А теперь пройдите ко мне - дам несколько самых необходимых советов.
Мы снова оказались в доме Суглицкого.
- Очень жаль, что нет времени поподробнее обо всем поговорить. Вы назначаетесь на очень ответственный [74] и почетный пост комиссара 199-го полка 1-й бригады нашей дивизии.
Это был очень хороший боевой полк. Хотя и меньше других - ему досталось при отступлении, - поэтому требовалось срочно приводить там все в порядок.
- Главное сейчас - поддержать дух и заставить верить людей в нашу неминуемую победу. Слово комиссара, представителя партии в армии, - сильное оружие, - напутствовал меня Суглицкий. - Не допускайте, чтобы мусолили вопрос, почему отступаем, да кто виноват. На то и война. В этом отношении защищайте своих командиров. Отступление было лучшей их проверкой. Красноармейцы сами видели, как их командиры дерутся за Советскую власть. А с болтунами, паникерами, смутьянами, провокаторами, дезертирами не церемоньтесь! В бою будьте храбрым, но не безрассудным. Случается, что нужно и жертвовать собой, но такая жертва должна обойтись противнику во сто раз дороже…
