— Ладно, я еще раз внимательно просмотрю записку.
— Олайош разговаривал с Эстер Боруш, — информировал Коцку подполковник. — Мои предположения в основном подтверждаются. Парень случайно ввязался в эту компанию! Еву Шони он раньше не знал. Теперь только один факт остается не совсем ясным.
— А именно?
— Почему этот Каллош соврал, что полиция еще до дисциплинарного дела заинтересовалась Краснаем? Создается впечатление, что он поставил перед собой цель добиться исключения парня из университета.
— Конечно, сердился на него, — предположил Коцка.
— Это еще не причина для того, чтобы ввести в заблуждение органы, — сказал Челеи.
— Может, этим он хотел подкрепить решение комиссии, поскольку оно не очень обосновано.
— Возможно, ты прав. На всякий случай поручи кому-то проверить в полиции. Что с Евой?
— Еще не оставляла своей квартиры, — доложил Коцка. — Вечером, вероятно, не пойдет на работу. Звонил с «Лилии» Бозонтош. Ева якобы болеет.
— Хитрая девушка, — сказал подполковник. — Вчера ловко выскользнула из-под надзора.
— Дважды меняла такси, — оправдывался Коцка. — К сожалению, я отстал от нее. Из кино вышла во время сеанса.
— А установили, когда она купила билет? — спросил Челеи.
— Билет купил, очевидно, кто-то другой.
— Ничего уже не поделаешь. Будьте внимательны. Только через девушку мы сможем добраться до Фредди. А нас интересует прежде всего он, руководитель банды.
* * *
После обеда Иштван снова пришел к Эстер, но не застал девушку дома. Накануне дворник их дома, а позже и жители квартиры по секрету сказали Иштвану, что приходили из полиции, интересовались им. Он испугался. От волнения не мог есть, всю ночь не спал, ворочался в постели, его преследовали кошмары. Он уже видел себя в кандалах, в тюремной камере и в мыслях всегда возникал тот же вопрос: за что. Ответа он не находил. Слухи, которые студенты университета шепотом передавали друг другу, набирали теперь реальную форму, и в такие минуты неописуемый ужас сжимал Иштвану сердце. От малейшего шороха он вскакивал. Каждую минуту ждал, что за ним придут, наденут наручники, посадят, и кто знает, что с ним тогда будет. Он не знал, что делать, к кому обратиться за помощью. Иногда успокаивал себя, что ему нечего бояться, так как никаких грехов за ним нет. Вся его жизнь — это раскрытая книга, каждый может вычитать в ней правду. А потом его снова охватывало отчаяние при мысли о том, что лживые обвинения Каллоша трудно опровергнуть. Если Каллош утверждать, что Иштван настроен антисоветски, то поверят Каллошу, а не ему. Парню хотелось поговорить с Эстер, отвести душу. Но ему не повезло.
