— Столько еще найдется, — улыбнулась парню Эстер.
Они расплатились и медленно, словно двое влюбленных, прошлись до виллы профессора.
Девушка вынула из сумочки ключ, открыла калитку. Иштван сдерживал нервозность. Как его встретит Голубь, что он скажет? Парню хотелось повернуться и уйти.
— Пойдем, — сказала девушка, ободряюще улыбаясь.
Голубь был удивлен, его жена Магда, красивая женщина лет сорока пяти, тоже с интересом рассматривала поздних гостей.
— Заходите, — приветливо приглашала она.
— Пройдите в мой рабочий кабинет, — предложил профессор. — Ну, говорите, что случилось? — спросил он парня, усевшись в глубоком кожаном кресле. Эстер и Иштван заняли места рядом, на диване.
— Исключили меня. Решение немедленно вступает в силу.
— Все же исключили? — ученый вскочил и начал нервно ходить по комнате, сомкнув пальцы за спиной. Вдруг он остановился перед юношей, пристально посмотрел ему в глаза. Иштван спокойно выдержал колючий взгляд.
— Скажите, друг, — сказал Голубь. В его голосе чувствовалась решимость. — Даете слово, что не совершили ничего противозаконного?
— Даю! Самая большая моя вина — что я ничего не сказал об отце даже после того, как узнал, что он жив.
— Значит, я могу выступать в вашу защиту?
— Если вам угодно, сэр. Я могу только заявить, что никакого преступления не совершил. Проявил обычную неосторожность, вот и вся моя вина.
— Ладно, сынок. Для меня этого достаточно, — сказал Голубь. Он сел и снова закурил. — Я хотел бы спросить еще одно: почему вы возненавидели своего отца?
Иштван наклонил голову и начал нервно крутить пальцами кисти скатерти, которой был накрыт стол. Девушка тоже заинтересованно посмотрела на парня, но видела только его опущенную голову и коричневую от загара шею. Когда Иштван поднял голову, его глаза были влажные.
— Он убил девушку, которую я любил! — сказал парень чуть слышно.
— Ваш отец ее убил? Ничего не понимаю! Кто она, эта девушка?
— Майя. Студентка, — был ответ. Эстер смотрела на Иштвана широко раскрытыми глазами. Об этом он ей никогда не говорил.
— Именно так, сэр, он убил ее. Не собственноручно, конечно. Майя была еврейка. Он призывал к расправе своими статьями и исследованиями. Я очень любил Майю и никогда не прощу отцу ее смерть.
— Когда это было?
— 16 октября 1944 года. На следующий день после того, как партия нилаши захватила власть.
— Ваш отец был членом этой партии?
— Да. Он был ярым фашистом, ближайшим сотрудником профессора Малыша.
— И вы очень любили ту девушку? Ведь тогда вы были еще мальчиком…
