ФБ-86 | страница 10
Эстер быстро направилась к автобусной остановке. Она думала об Иштване.
Только бы все обошлось хорошо. Бедняга! Он так одинок. Живет на стипендию. Она верит ему. Правда, иногда он ведет себя несколько странно. Сторонится женщин. Кроме учебы, увлекается только спортом, но и то не ради соревнований или спортивной славы. На соревнованиях он так бросил на ковер чемпиона университета Гевеша, словно это был мешок с картошкой. Ребята говорят, что по вольной борьбе Иштван мог бы быть чемпионом страны, но он и слушать не хочет об участии в крупных соревнованиях. Да, странный парень.
Девушка решила пройти до следующей остановки… На углу, у кондитерской, она неожиданно встретила Иштвана. Лицо парня было мрачное, озабоченное.
— Иштван! — схватила его за руку. — Ну как?
— Исключили, — сказал Иштван глухим голосом и отвернулся.
— Это невозможно! — прошептала Эстер, все еще крепко сжимая руку Иштвана. — Что же делать?.. — спросила после короткой паузы.
— Пойду к Голубу, — вздохнул парень.
— Пойдем, Иштван, выпьем кофе, — предложила Эстер. — Все равно Голубь сейчас ужинает. Потом пойдем к нему.
— У меня нет денег, — отказался Иштван.
— Ничего, у меня есть. Пойдем.
Они зашли в кафе. Эстер заказала черный кофе.
— Эстер, — сказал парень, — мы уже давно знакомы. Скажи, ты считаешь меня негодяем? Или врагом? — он с надеждой смотрел на девушку, словно от ее ответа зависело его будущее.
— Нет. Я знаю тебя честным человеком. Но ты совершил ошибку, не написав всего о своем отце.
— Поверь, дорогая Эстер, — перебил Иштван и посмотрел на нее своими голубыми глазами. — До 1946 года я ничего не знал о нем.
— А Каллош говорил, что ты высказывался против советской науки?
— Говорил. Это еще больше осложнило мое положение.
— Но это ложь! За что только сердится на тебя этот Каллош?
— Не понимаю, — развел руками Иштван.
— Я говорила с Голубем, — сказала Эстер. — Он обещал помочь.
— Что ты ему сказала?
— Только то, что сегодня дисциплинарная комиссия рассматривает твое дело.
— Я тоже говорил ему об этом, — сказал Иштван.
— Ты знаешь, какой он невнимательный. Сразу же забыл. Он не понимает, за что ты возненавидел своего отца. По его мнению, отца нельзя ненавидеть. Мы еще поспорили с ним.
— Многие не могут этого понять. А ты понимаешь? — обратился он к девушке.
— Да, — твердо ответила Эстер.
Они долго молчали. На улице уже вечерело. Засветились на стенах бра, и приятный полумрак окутал людей.
— Пойдем, — сказал через некоторое время Иштван. — У тебя хватит денег, чтобы рассчитаться? Потому что если нет, нам придется остаться здесь, — добавил он с горькой усмешкой.