И ещё кошка у нас была, крысоловка. Как в деревенском доме без кошки? И была она семишёрстная. Семи цветов, значит. Мы с мамой как-то специально посчитали – ровно семь цветов шерсти насчитали. Умная была кошка, с понятием. Мамы моей взгляда боялась. Та только строго взглянет на неё, она – шмыг под лавку или на печку. На всякий случай, чтоб под горячую руку не попасть. Когда Ларисочка народилась, боялись, как бы кошка чего не навредила ребёнку. Крысоловка ведь, крыс больше себя душила. Хотели избавиться. А она, как Ларисочку-то мы в люльку положили, всё вокруг люльки давай ходить, беспокойно так, разнервничалась.
Я говорю:
– Мама, боязно. Сбедит ведь девчонку.
А кошка походила-походила, и в головах у люльки села, как страж. И с места не трогалась, пока Ларисочка не проснётся. Я-то делами занята, не вижу, что девчонка-то проснулась. А она лежать будет тихонько, хоть и по уши мокрая. Уж больно плакать не любила. Только будет ворочаться да покряхтывать. Так кошка, как только Ларисочка глазки откроет, опрометью летит ко мне. Встанет и мяукает. К Ларисочке зовёт. Я к ребёнку: гляжу – и правда, проснулась и перепеленать её надо. Давай я кошку хвалить:
– Милая ты моя, да ты прямо как нянька.
А кошка глядит мне в глаза, и пока хвалю – не моргнет. Каждое ласковое слово ловит. Куда ж тут няньку-то прогонять? Так и осталась кошка в доме, при Ларисочке, значит. И уж от неё ни на шаг. Как Ларисочка на ножки встала, куда она – туда и кошка за ней. Для других – недотрога. Попробуй её кто тронь: накинется, как рысь, в кровь расцарапает. А Ларисочке чего только не позволяла с собой делать. Уж та её и за хвост, и за уши треплет. И ляжет головой на её спину. А кошка всё терпит. Бывало, играют-играют, да так вместе и заснут. Мыто по хозяйству хлопочем, разве углядишь?
К столу кошку мы не подпускали. Ручки Ларисочке вымоем, ложечку дадим и присматриваем, чтобы кошка не подошла. Боялись очень, как бы грязь какую ребёнок с едой не подхватил. Медицины-то никакой не было, дети мёрли, не дожив до году. Кошка кругами ходит поодаль, а подойти не смеет. Так Ларисочка что удумала: одной ручкой с ложки ест, а другую с угощением для кошки под стол опускает. А нам из-под скатерти-то и не видно. Глядим: куда кошка-то запропастилась? А она под столом сидит и ждёт, когда Ларисочка свою пухленькую ручку вниз опустит. Как углядели-то: кошке вроде ничего не давали, а она сидит около печки да облизывается. Тут уж секрет и разгадали. И уж стали как делать: Ларисочку в стульчик посадим, а кошке рядом со стульчиком миску с едой ставим, чтобы, значит, вместе они обедали. Тут уж обе они и успокоились.
