Долбанув блюдом об стол, мастер Оливье отошел к фальшборту и плюнул в море.
Мне стало стыдно. Я хотел сказать, что он не правильно понял, я думал совсем о другом. О пытках, ритуалах и всякой мерзости. Кулинарные блюда мне на ум совсем не приходили.
— Знаешь, как ловят песчаного драконового тигра? — устало спросил дядя. — На живца. Он люто ненавидит оборотней. Естественные враги, так сказать. А знаешь, как ценится кровяная колбаса из отмоченного мяса драконового тигра? Лишь два семейных охотничьих хозяйства в Вишнустане умеют правильно готовить Шерханскую колбасу.
Что-то мне не понравился его вопрос. В особенности мягкая, вкрадчивая речь и нарочитая любезность, с которой он рассказывал, как приманивают драконового тигра на моих соплеменников.
— Я думал, ты вместе с Эрликом пытками занимаешься! Пиратством и вымогательствами! Я и представить не мог, что ты повар!
— Повар? — дядя посмотрел на меня, словно впервые видел.
Я заслонил лицо руками, пытаясь защититься от его яростного взгляда. В какое-то мгновение мне показалось, что я неправильно выговорил последнее слово, что-то напутал. Вместо повара обозвал его нехорошим словом, и, теперь, он выкинет меня за борт.
— Повар каши варит в трущобной рыгаловке. — холодно проговорил он.
Я осмотрелся. Точно, мы же на корабле. Какой я бестолковый.
— Кок! — радостно проговорил я.
— Кок макароны с тушенкой мешает! — заорал он. — А я готовлю счастье. От моих блюд любой гурман получает столько удовольствия, сколько может вынести его организм!
Я зачем-то кивнул. Дядя в ответ сверкнул глазами.
— Я виртуоз! Художник! Я маэстро!
Я кивнул еще три раза. Чем вызвал новую волну гнева.
— Ты можешь покинуть корабль прямо сейчас. Мы недалеко отплыли, я даже дам тебе спасательный круг.
Я отчаянно замотал головой.
— Я хочу быть вашим учеником, маэстро! — поклонившись, проговорил я.
Я плохо плавал и вообще недолюбливал глубокие водоемы.
Дядя замер на начале фразы с поднятой, в угрожающем жесте, рукой.
— Что-то ты вдруг стал таким вежливым? Поумнел?
— Да, учитель. — не поднимая глаз, сказал я.
После сытного обеда, в отсутствии трансформаций, я обычно делался очень мудрым.
— Хорошо, ученик. — уже спокойно проговорил дядя.
Тем вечером, я впервые попробовал стража пурпурного сердца. Точнее, я первый раз пробовал блюдо сложнее каши и яичницы. Кулинарные изыски я, конечно, видел. Когда их несли на стол директору академии или через витрины ресторанов, но чтобы самому отведать. Такого еще не случалось.
