— Чего тебя черт занес? — укладывая больного на носилки, сердито спросил Бакутин водителя.
— Спрямить хотел, — раздраженно и зло буркнул тот.
— Кто прямо летает — дома не ночует.
— С фасаду-то к нам только на вездеходе подъедешь.
— Это точно, — смягчаясь, согласился Бакутин, вспомнив изжеванную автомобилями и тягачами площадку перед восьмиквартирным домом, приспособленным под больницу. — Берись.
Врачиха тоже вцепилась в носилки, но Бакутин ее легонько отстранил.
— Давайте-ка в больницу. Предупредите там. Пусть готовятся.
Не дослушав, девушка побежала, размахивая сумкой.
Чем дальше, тем все тяжелей и неудобней было идти с громоздкими, неуклюжими санитарными носилками.
Чтобы развлечь слабосильного, согнувшегося напарника, Бакутин усмешливо заговорил:
— Купил мужик ягненка, кинул на плечи и айда. Да все досадует: «Лишку заплатил за такого заморыша». Прошли версты две, он говорит: «А ничего я животинку отхватил за здорово живешь». Еще отшагали столько же: «Почитай, задарма мне баран достался». А потом просит попутчика: «Скажи моим, чтоб запрягли Серка и сюда. Я с этим бугаем тут подожду».
— Так и бывает, — не оборачиваясь, подтвердил напарник и зло сплюнул.
Вспотел, раскраснелся Бакутин и очень обрадовался двум встречным парням.
— Стойте-ка! — властно крикнул он. Парни остановились. — Подпрягайся по одному.
Переглянулись парни и, не вымолвив ни слова, взялись за носилки…
3
В крохотной секретарской приемной толчея. Осипшая секретарша монотонно повторяла:
— Товарищ Черкасов занят. Сейчас у нас бюро. Заходите, пожалуйста, завтра.
Отступив от ее стола, просители выжидательно толпились тут же иль выходили в коридорчик, покурить, а какое-то время выждав, снова заглядывали в приемную.
Дежуривший подле секретарских дверей инструктор орготдела сказал Бакутину:
— Ваш вопрос минут через десять.
Бакутин извлек из кармана папиросы и направился было за порог, но, услышав беспомощно жалобный голосок секретарши, приостановился.
— Товарищ! — слезливо выкрикнула женщина. — Я же сказала. Не примет сегодня. Ну как вам еще объяснять?
— Зачем объяснять? — напористо, с ярко выраженным кавказским акцентом откликнулся гортанный голос. — Кому объяснять? Я — не ребенок. Одного слова хватит. Только и вы поймите…
Голос показался знакомым. Бакутин протиснулся к столу и узнал высокого кавказца. Тронул его за плечо.
— Чего бунтуешь, Урушадзе?
— Привет, — обрадованно откликнулся тот и сразу прилип к Бакутину. — Слушай. Друг. Катастрофа. Понимаешь? Трагедия. Пекарня моя рассыпается. Разваливается! Понимаешь? Новую когда построим — аллах ведает! Вся надежда на мою старушку, а она…
