– Бедный мистер Лумис, – начала я. – Пожалуйста, поймите. Вы в бреду. Нет никакого Эдварда, и красть тут нечего.
– Костюм, – прошептал он. – Он украдет костюм.
Так вот что не дает ему покоя. Защитный костюм. По какой-то причине он считает, что Эдвард собирается украсть его.
Я объяснила:
– Мистер Лумис, костюм в тележке, в чемодане. Вы сами его сложили и убрали туда. Не помните разве?
– В чемодане! – проговорил он. – О, Боже, так вот куда он делся.
Я явно зря это сказала, потому что он снова попытался встать. Я удержала его, теперь это было легко – он потратил слишком много сил в первый раз. Но я в ужасе от его постоянных попыток встать. Я боюсь, он упадет и расшибется, но еще больше того, что не смогу притащить его обратно, если он уйдет. Идти обратно он уже не сможет, а смогу ли я поднять и тащить его, не уверена. Поэтому придется остаться с ним в комнате, по крайней мере пока не закончится его бред.
А он заразный. Наверное, потому что нас всего двое и его мысли передаются мне. Этого бы не происходило, если бы мне было с кем еще поговорить. Я сижу у окна, пишу, поглядываю на тележку за окном, рядом с палаткой, где она и стояла, и ожидаю, что вот-вот выйдет… – кто? Эдвард? Я даже не знаю, как он выглядит! – подкрадываясь к заветному чемодану. Но вижу только Фаро, лежащего на примятой траве рядом с палаткой и своей миской, ожидая кормежки. Скоро позову его в дом и покормлю здесь.
Нет. Лучше вот что. Как только мистер Лумис немного успокоится – а, кажется, к этому идет, – я выбегу с едой для Фаро и возьму защитный костюм. Положу его у кровати, чтобы он видел. Позволю себе такую уступку его бреду, если это его успокоит.
День
Я принесла костюм, но несколько минут спустя как раз этот кошмар-то и закончился, и больной погрузился в другой, еще худший, возможно, навеянный видом костюма. Он снова был в Итаке, отчаянно ругаясь с Эдвардом. Я рада, что все происходило во сне, потому что выглядело все так, что один из них сейчас убьет другого. Как и раньше, мистер Лумис разговаривал с воображаемым собеседником – мне доставались только его реплики, но он «слышал» обоих. Голос его был слабым, невнятным, но все равно холодным, полным ненависти и угрозы… Судя по всему, когда двое мужчин заперты в тесном помещении, между ними всегда возникает опасная напряженность.
Когда он начал говорить, я сидела у окна и потому не слышала начала. Затем речь стала яснее.
– …даже на двадцать четыре часа, Эдвард. Даже на двадцать четыре минуты. Если ты так хочешь искать свою семью, иди. Вперед! Но костюмчик остается здесь, а дверь будет заперта. Даже не пытайся вернуться.
