Решив так, хан уселся и продолжил наблюдать за боем, но уже не было в его взгляде того жадного интереса, который обуревал его утром.
Вот на левом фланге фронт дрогнул и начал понемногу пятиться назад, потом стал прогибаться в центр. Победителя уже можно было предсказать.
Хан подозвал гонца.
— Пусть ко мне явится Ярык-оглан!
— Слушаюсь и повинуюсь, великий хан!
Гонец ускакал и вернулся вдвоем с беком. Ярык-оглан был разгорячен схваткой, одежда его забрызгана кровью, кольчуга на плече слева рассечена.
— Оставьте нас! — обратился хан к сигнальщикам, слугам и телохранителям. — Всем отойти на тридцать шагов!
Дождавшись, пока слуги отойдут, он спросил бека в лоб:
— Как думаешь, удержимся?
— Прости, хан, нет. Тимур ввел в бой свежие силы, а мои воины уже изнемогают.
— Я так и думал. Благодарю за честный ответ. О том, что сейчас услышишь, никому ни слова. Я думаю, битва проиграна. Тимур и на этот раз одолел. Но надо зализать раны, вновь собрать войска, и в этом мне поможешь ты! На кого мне опереться, как не на родственника? Выводи из боя свой тумен, уходим!
— А остальные?
— Считай, что ты вокруг видишь уже трупы. Они пусть пока сражаются, сдерживают Тимура, а мы уйдем. Потом возродимся вновь — Орда не может погибнуть!
— Ты мудр, о великий хан! Когда будем уходить?
— Прямо сейчас. Ты забираешь своих воинов, и, когда будешь следовать мимо моей ставки, я присоединюсь.
— Якши!
Ярык-оглан вскочил в седло и умчался.
Теперь армию Тохтамыша от поражения отделяли уже не часы, а минуты. Бек Ярык уведет своих людей, и фронт ослабнет. К тому же спешный отъезд Тохтамыша не останется незамеченным. Присутствие хана, его знамени — это символ, это то, что придает воинам силу и побуждает сражаться. Покинет хан поле боя — и исчезнет тот стержень, который держит армию. Фактически хан бросил свою армию на истребление Тимуру. А будь у него резерв — ну хотя бы тумен или два — исход боя мог быть совсем другим.
Хан сидел и смотрел, как ордынцы под напором гулямов Тимура медленно отступают назад. Горечь охватила его сердце. Огромная армия Орды еще яростно сражалась, но уже была обречена.
От ордынцев отделился большой отряд воинов и поскакал к шатру хана. Он различил бунчук Ярык-оглана. Пора, пора!
Хан встал, приказал подать коня, вскочил в седло и, как только Ярык-оглан приблизился, подскакал к нему. Его телохранители без приказа последовали за ним. Хан успел окинуть взором людей бека. Как опытный пастух может с одного взгляда почти безошибочно определить, сколько коней в табуне, так и хан прикинул — около пятнадцати тысяч.
