Крепостишка была так себе — фактически сторожевой пост с небольшим гарнизоном.
Ночью отряд горцев вскарабкался на крепостные стены и тихо снял часовых. Спящих татар вырезали и практически без потерь заняли укрепление. Конный разъезд ордынцев как раз и направлялся к крепости, да весь почти и полег, не ожидая нападения.
Тохтамыша известие о том, что войска Тимура, пусть и не все, уже на левом берегу, выбило из колеи. Хитрый пес — лагерь его на виду, огни костров в нем горят, люди ходят, создавая полную видимость отдыхающих после похода войск. Лазутчики честно об этом докладывают, но все это — обман.
Хан вызвал к себе всех мирз, беев и беков и излил на них свое негодование.
— Как могло случиться, что Тимур навел переправу и перевел войска через Терек, а я, властитель Орды, узнаю об этом последним?
Виновато понурили головы военачальники. В самом деле — проморгали. Если бы гулямам удалось подчистую вырубить разъезд, Тохтамыш до сих пор оставался бы в неведении. А рядом с его лагерем накапливалась огромная армия.
Прониклись нешуточной угрозой беки и ханы, осознали, какой катастрофой могла обернуться их оплошность.
На скоротечном совещании было решено — не дать развернуться армии Тимура, напасть на них всей Ордой — завтра же!
Тохтамыш определил порядок действий и расстановку сил.
В бой рвались все, никто не хотел быть в резерве. А чего сидеть? Тимур уже на их земле, сзади — аулы и стойбища с семьями, скотом. Отступать некуда, надо защищаться. Это понимали все — от простого воина-ополченца из далекого стойбища до хана.
Конечно, стада можно перегнать на другие места. Но это только на первый взгляд кажется, что степь бескрайняя и места хватит на всех. У каждого рода был свой участок степи, с ручьями или речками для водопоя. Кроме этого, после того как скот поедал всю траву на одном участке, его перегоняли на другой. И только через год, когда травы вновь подрастали, можно было снова возвратиться сюда для выпаса отары или табуна. Потому за границы чужих участков никто не заходил, иначе — вражда или межплеменная война, жестокая и беспощадная.
Тохтамыш спал на удивление спокойно. Утром его разбудили рев боевых труб и звуки просыпающегося огромного лагеря: крики десятников и сотников, стук копыт и ржание лошадей, гонимых с недалекого пастбища, звон железа.
Во время стоянок войска лошадей всегда уводили. Ночью они кормились, да и лагерь не удобрялся навозом.
Хан совершил намаз, обратившись лицом к востоку. Получалось, в сторону Тимура. Не спеша поел сушеных фруктов, выпил свежего кумыса. Стоялый кумыс хан перед боем не употреблял, потому как хмельной напиток бил в голову.
