Комиссар оглядел всех:
- Не плачьте, боевые друзья! Есть люди, которые не умирают. И капитан наш такой.
Бойцы стояли притихшие. Потом собрались было прикрыть тело капитана плащ-палаткой, но комиссар знаком попросил подождать и отстегнул от перебитого капитанского ремня планшетку. Не думал тогда комиссар, что много лет спустя встретит дочь "железного капитана" и отдаст ей эту планшетку. Заменили перебитый осколками ремень. Похоронили в полной форме. На белом песке вырос свежий черный холмик. Три прощальные автоматные очереди прокатились эхом над рекой.
Дон, еще утром бешеный от сотен снарядов, бомб и мин, сейчас притих и молча нес свои чистые синие воды, словно скорбел вместе с бойцами.
9
Жара не спадала, хотя август подходил к концу. Немцы бросали в бой свежие силы, но сопротивление дивизии сломить не могли. Казалось, комдив Сологуб, "железный капитан" и тысячи других не погибли, а продолжали ходить в атаку с живыми, стоять на рубеже до последнего патрона.
И еще бы сражалась дивизия на Дону, но пришел срочный приказ отступить, потому что немцы из района Вертячий уже вышли к северной окраине Сталинграда; прорывались они к городу и с юга. Ночью дивизия снялась и двинулась от Дона последней по узкой, еще не захваченной немцами полосе. Сзади, справа, слева наседали фашисты.
Машины истребителей танков двигались в сплошной тьме. С двух сторон доносился тревожный гул. Спиной к спине с Дымовым на снарядном ящике сидел Ваня, словно нахохлившийся воробей; полчаса назад, когда отъезжали, он получил от лейтенанта взбучку. Черношейкин попросил парнишку обойти сад, проверить, не оставили ли они чего в спешке.
- Тебе приказал сержант Кухта, ты и рыскай по кустам! - направляясь к машине, ответил Федоров. Он почувствовал себя на равных с ним правах после того, как его определили в батарею Дымова подносчиком снарядов, и гордился тем, что изучил пушку и при случае мог бы заменить наводчика.
- Ты кому грубишь, желторотый?! Он тебя учил, а ты... - налетел грозою лейтенант на Ваню. - Немедленно проси прощения у Черношейкина и обшарь до единого все кусты. Война тебе это или детский сад?
Ваня осмотрел все кусты в большом саду, исколол руки.
Комиссар Филин слышал, как Дымов отчитывал парня, и с улыбкой отметил, что любимая поговорка капитана перешла к лейтенанту. Он одобрял, что тот не делал скидок молодому бойцу. "Кто же из них первым заговорит?" - интересовало комиссара. Ваня переживал размолвку, а вот его юный лейтенант унесся мыслями далеко и мечтательно смотрел на луну и быстрые облака.
