Паутинник, перебирая лапами, побежал в нашу сторону.
Топ-топ-топ.
– Беги, – тихо сказал Жаб.
Я присел.
– Залезай. Быстрее!
Зеленокожий вскочил и уцепился за мою куртку. Я побежал. Позади слышался топот – зверь преследовал нас, как разливающаяся вода в весенних реках – равномерно и неукротимо.
– Т-ты извини, что с-сразу не предупредил. Не заметил т-тебя. На-на-на ле-ле-во, – проговорил Жаб. – Ви-видишь кусты? Беги к ним!
«Кусты?»
Но сейчас было не время рассуждать – я устремился в указанном направлении. Паутинник пыхтел позади. Зеленокожий становился все тяжелее.
Впереди поднимались непроходимые колючие заросли. Из толстых шаров на концах скрюченных ветвей торчали длинные шипы.
«Все! – промелькнула мысль. – Надо драться».
– Падай! – заверещал Жаб мне на ухо. Я упал, как подкошенный. Зеленокожий кубарем скатился на землю.
«Хлоп! Хлоп! Хлоп!» – раздалось со стороны кустов.
В воздухе просвистели десятки игл. Позади меня захрипел паутинник. Заскреб лапами по песку.
И – тишина.
Обернуться я не решался.
Жаб лежал на земле и благодарно таращился на меня.
– Готов! – сообщил он. – Метко бьют. Но ты не поднимайся, может, они еще не все запузырили.
– Что-что?
– Газовые пузыри лопаются и выстреливают семена с ядовитыми иглами. Бом-м-м! – хлопнул ладонями с перепонками между пальцев Жаб, подняв тучку песка. – И паутинник парализован. Потом из него новые кусты вырастут – на живом-то удобрении. Ты лежи, а я проверю, не осталось ли еще зарядов.
Неожиданно Жаб подскочил с воинственным криком метра на два вверх и рухнул обратно на землю. Над нами взвизгнули несколько игл.
– Ну, – сказал Жаб. – Отстрелялись. Можно вставать.
Вначале я перевернулся на спину и посмотрел на неподвижного паутинника. Кончики лап еще подергивались. Острые клыки вспахали землю. Похромавший мимо Жаб пнул розовое тело хищника, а затем остановился и задумался. Потом аккуратно выдернул несколько игл и спрятал в сумку.
Когда мы отошли на достаточное расстояние, Жаб зашлепал к паутине.
– Ты куда? – спросил я, но зеленокожий не ответил.
Вскоре он вернулся, трепетно неся выкопанный с землей белый цветок.
– Цветы? – удивился я. – Из-за них ты попался в паутину?
– Много ты понимаешь! – буркнул Жаб, пряча растение в сумку. – Видишь утес? Надо осмотреться.
* * *
– Что такое жизнь? – спросил Абсолют.
– Жизнь – это любовь, – ответил Бродяга.
– Очень странно. Я никогда не мог понять, что вы, люди, скрываете за этим словом, какой смысл вкладываете в непонятное для меня чувство. Но я с интересом выслушаю и другие твои версии. В следующий раз.
