Недостижимые горы скрывались на горизонте за туманной дымкой. По разогретой солнцем земле молниями пробегали извилистые трещины. Чахлые кустики робко тянули к небу сухие ветки, вспоминая прошедший сезон весенних дождей.
– Надо успеть до вашего Очищения, – произнес Жаб. – Хочешь еще лепешку?
– Спасибо, не надо. А ты… Ты знаешь, когда очистишься?
– Нет, – сказал Жаб. – Очищение не происходит у моего народа.
– Значит, неизвестно, когда ты вновь родишься? – удивился я.
– Я даже не знаю, когда я умру, – негромко сказал Жаб и начал спускаться с утеса. – Хотя это произойдет очень скоро.
– Почему?
Жаб остановился и оглянулся.
– Мы живем недолго, – сказал он, – но очень интересно. А ты вытри руки.
– К вам, зеленокожим, нельзя прикасаться?
– Ага! – ухмыльнулся Жаб. – Говорят, что мы ядовитые.
Я принялся лихорадочно тереть ладони.
Жаб засмеялся – скрипуче, глухо заперхал и пошел дальше, оставляя в нагретом песке большие трехпалые следы.
Мы познакомились сегодня утром…
…– Черт! – нога угодила во что-то липкое, и я едва не упал.
Всю землю впереди покрывала огромная ловчая сеть. Сквозь крошечные белые цветы блестели нити паутины.
Я рванулся сильнее.
– Не советую, – сказал паутинный кокон, лежащий неподалеку, – только больше запутаешься.
Сквозь прореху в коконе проглядывал большой желтый любопытный глаз.
– Лучше приготовься драться – он сейчас выползет.
В метрах двадцати от меня из норы появились длинные лапы и ощупали паутину.
– Вот черт, – повторил я.
Паутинники – хищники равнины. Одни из многих. Но у них есть еще другое имя, данное зеленым народцем.
Смерть.
Рука сама потянулась к висящему за спиной мечу. На солнце сверкнуло длинное лезвие.
– Да ты у нас прямо оса с жалом, – произнес кокон. – Ну-ну.
Я взмахнул мечом. Растаяли в воздухе опутавшие ноги лоскутки паутины. Еще взмах – острое лезвие рассекло кокон. От края до края.
– Эй! Поосторожнее! – из паутины появилась ухмыляющаяся физиономия существа из зеленого народца. – Можешь называть меня Жабом, незнакомец.
Паутинник выполз из норы. Огромное розовое тело, покрытое тонкими волосками, вздрагивало под яркими солнечными лучами. Безглазая морда хищника сопела в нашу сторону. С торчащих клыков капала мутная жидкость и впитывалась в песок.
Слюна? Яд?
– Он что – слепой? – прошептал я.
Передняя лапа паутинника дернулась.
– Ага, – радостно сообщил Жаб, – но добычу находит очень даже легко… И быстро. Я очень ловкий – он меня совсем чуть-чуть укусил… Но нога все равно не сгибается.
