Проводив взглядом караван, капрал усмехнулся, представив, сколько человек поднимет сейчас его сиятельство с постели и заставит работать как проклятых до самого утра. Когда тебе плохо, стоит только представить, что кому-то еще хуже, и тут же полегчает.
– Закрывай! – скомандовал он и повернулся, чтобы удалиться обратно к теплой печке.
– Я вот чего хотел спросить-то, ваше благородие… – обернулся ему вслед Гранат.
– Чего-то разболтался ты сегодня ни с того ни с сего, я смотрю, – недовольно буркнул капрал, поежился, но остановился.
– Я спросить хотел, разве его сиятельство первого советника Тиса его величество не посадили давеча в тюрьму? Мой троюродный брат Каштан, из тюремной стражи, говорил намедни…
– Что?!
– Я говорю, он говорил, что, дескать, его сиятельство первый советник Тис сидит у них в седьмой камере второй де…
– ЧТО?!..
Не успел обоз завернуть за угол, как со стороны задних ворот донесся истеричный, срывающийся хрип сигнальной трубы. На то, что эта труба была именно сигнальной, намекали ее товарки, мгновенно отозвавшиеся на разные голоса со всех концов дворца и сада. Яростная визгливая какофония на миг заглушила даже грохот салютов и волны музыки, гуляющие по саду.
– Это тревога! – нервно обернулся на соучастников побега Тис, и щека советника задергалась в такт стуку копыт его гнедого. – Они что-то заподозрили!..
– Бежим!!!.. – коротко выкрикнул старший, и другой команды не потребовалось: музыканты мгновенно соскочили с телег, подхватили свои инструменты и прыснули в разные стороны по переулкам, как тараканы от тапочка – только их и видели.
– Хорошая мысль, – пробормотал себе под нос первый советник, хлестнул коня плетью по крупу и вихрем понесся прочь.
– Прощайте! – крикнул он своим освободителям на скаку, не поворачивая головы, и исчез в боковой улочке.
– Агафон, скорее сюда! – позвал Иван, но чародей уже и без того запрыгивал на телегу, на которой у отрубленных ног мраморного солдата неподвижной кучей гравия лежал Туалатин, талантливо изображая второго участника скульптуры – поверженного горного демона.
– Я здесь, гони! – выкрикнул волшебник, повалившись на Туалатина как на перину и не думая извиняться.
– Но, но, пошла, пошла!.. – щелкнул в воздухе кнутом царевич, и кобыла припустила тяжелой рысью по мостовой.
Убедившись, что скорость набрана и не сбрасывается, Иванушка обернулся назад и уточнил:
– А куда гнать-то?
– Это ты у меня спрашиваешь или у него? – волшебник фыркнул и ткнул пальцем в демона.
