В ту же секунду из-за спины ее раздалось ликующее шипение специалиста по удовольствиям:
– Ура, заработало!!! Почтенные девы, скорее сюда!!! Я нашел! Я смог! Я закрыл! То есть, не закрыл, потому что тут мешок мешается, но иначе бы закрыл!
– Молодец, только мешок убирать не надо, сейчас идем! – бросила через плечо Сенька и нетерпеливо воззрилась на стражника, окончательно поникшего бритой головой.
– Кончай страдать, батыр. Пошли.
– Ты выдашь меня моим палачам, о пресветлая пэри? Да, соверши это славное дело, обрушь все кары Белого Света на почти седую голову… если бы она не была почти лысой… ибо старый Селим заслужил всё это, и даже больше, своей непроходимой глупостью… О, сколько раз твердили Селиму…
– Интересно, когда в этой дурацкой стране громко и в самое ухо людям говорят, что за спиной у них открытый подземный ход, по которому можно сбежать, хоть один человек здесь может среагировать адекватно?! – не выдержав второго подряд испытания, яростно прорычала Сенька, вскочила на ноги и бесцеремонно ухватила за рукав потерянного и жалкого сулейманина.
– Вставай, кабуча ты сулейманская!!! Оторви от пола свои штаны и двигай ногами, пока тебя не повязали! Подземный ход закрывается через десять секунд! Считаю до трех! Отсчет пошел!!! Раз… два… два с половиной… два с четвертью… два с хвостиком… два на краешке… два на ниточке…
– Подземный ход?.. Подземный ход?! – стражник будто очнулся вдруг ото сна.
– Да, да, да! Два на волосиночке…
– Так что же ты раньше молчала, о дивная пэри моей мечты?!..
История, стыдливо рассказанная Селимом, подтвердила как самые худшие опасения Серафимы, так и едва зарождающуюся среди северных дам репутацию старого стражника.
Сменившись с караула когда уже изрядно стемнело, Селим, воровато оглядываясь, пробрался в сад, окружающий Малый Круглый гостевой дворец, нарубил саблей с клумб огромную охапку роз, и стал уже прокрадываться ко входу, чтобы, разделив пополам, совершить возложение цветов, так предусмотрительно выращенных тут трудолюбивыми садовниками, в два адреса, как вдруг случайно заметил в открытой арке входа движение. И из темного, как городская аллея, холла вышел, оглядываясь не менее воровато, чем сто Селимов, сам калиф. В панике выронив букет, стражник юркнул за ближайшее дерево, габаритами своими позволяющее скрыться его далеко уже не юношеской фигуре, и притаился.
Отойдя на несколько метров от дворца, Амн-аль-Хасс повернулся к нему лицом и слегка притопнул.
