Пронькин не обижается, влюблённо смотрит на свою богиню. А Лидка нежно похлопывает Пронькина по пузу: «На каком месяце, папаша: на седьмом? Восьмом? Кого ждём: мальчика? Девочку? А-ха-ха-ха!»
Такая она неисправимая, Лидка. А недавно пришла в аптеку одна и, зыркнув зелёным глазом, шёпотом, краснея и смущаясь, попросила полоски для себя. Говорит, есть кое-какие подозрения…
Кипящее в кастрюле лечо пузырилось, чмокало, обжигающе плевалось. Творогова помешивала варево и одновременно читала толстую книгу. Один раскаленный плевок попал на сгиб голого локтя, на самое нежное место. У Твороговой искривилось от боли лицо, выступили слезы, она затрясла рукой. Приложила холодную жестяную крышку для закатывания.
Она читала роман об Иване Грозном, как казнили в то время бояр, их юных красивых жен и младенцев. Как варили их в котлах, подвешенных на цепях: медленно опускали в кипящее масло (и младенцев!!?): сначала ступни, которые сами собой отдергивались и поджимались до последней возможности, потом все остальное…
Представив это, она совсем бросила ложку и дала волю слезам. Из спальни вышел сонный недовольный Серега: Творогова разбудила его своими басовитыми рыданиями.
– Ну, чего опять?
Она ему объяснила: капелька кипящего лечо причинила ей непереносимую боль, а там… Людей опускали в котлы целиком! Сережа, представляешь: медленно! Со смаком! И младенцев!!
Серега выключил газ. Посадил большую Творогову на тощие длинные колени. Долго качал, утешал, как ребенка. Под конец сказал:
– Ты мечтунья. Не мечтательница, а именно – мечтунья. И такие садистские книжки тебе читать вредно.
В квартире Твороговой Серега появился недавно. Первый раз она увидела его в магазине бытовой химии. Худощавый интеллигентный мужчина брал три бутылки стеклоочистителя «Композиция» и шесть флаконов одеколона «Русский лес».
Творогова сказала как бы про себя, но довольно громко:
– Естественный отбор – это продуманная политика государства. Продавая спиртосодержащие жидкости, общество очищается от социально неадаптированных элементов…
– Чего, чего? Повтори, какой я элемент?
Творогова благоразумно отошла. Продавец ей шепотом сказала:
– Не связывайтесь вы с алкашами.
Она была заодно с государством, потому что алкаши делали ей выручку.
В другой раз Творогова с гайморитом пошла в поликлинику. Заняла очередь, присела на порванный дерматиновый диванчик. Рядом, уронив голову, сидел мужчина.
– Молодой человек, вам плохо?
