– В Александро-Невской лавре, – помолчав, сказал мужчина, – есть камень со старославянской надписью. Если перевести на современный язык, получится что-то вроде:
«Прохожий, ты идешь, но ляжешь, как и я.
Присядь и отдохни на камне у меня.
Сорви былинку, вспомни о судьбе:
Я дома, ты – в гостях, подумай о себе».
Странный уют и покой охватили Катю, и завывание ветра усиливали это уютное ощущение. Такая притягательная сила исходила от этого мужественного красивого человека… А в духоте спальни, поджав коротенькие безволосые ножки к брюшку, спал Володя, посапывал, поскуливал во сне. Такой, в сущности, чужой, неинтересный, давно нелюбимый…
«Я не хочу сидеть в очереди, – с тоской думала Катя. Щеки у нее блестели от слез. – Не хочу жить в отеле. Если бы можно было остаться с ним. С альпинистом. Выходить вдвоем по ночам под вой вьюги. Прислоняться к широкому надежному плечу. Ворошить кочережкой жаркие угли в камине. И, едва забрезжит голубой рассвет, вместе, рука в руке, каждый раз уходить в Вечность»…
Спустя неделю Катя спешно оформляла в регпалате еще два участка. Пригодятся в любом случае: земля в городе дорожала не по дням, а по часам. Разравнивая землю, уже рычал бульдозер, грохотал ковшом экскаватор.
Привезли, наконец, и бережно выгрузили перед домом большие серо-зеленые куски малахита. На некоторых Катя обнаружила трещинки, самозабвенно, яростно торговалась и выторговала скидку. Она сама сделала эскиз камина, и рабочие выкладывали его на месте, тщательно очищенном от старенького закопченного камелька.
Экзотическая зверина обманчиво мягко переступала меховыми широкими лапами вокруг термитника. Липким язычком проникала в лабиринты, лакомилась муравьями. «Муравьед никогда не выедает термитники до конца, – мирно булькал голос за кадром. – Даёт возможность термитам восстановиться, чтобы муравьеду была пища и на завтра…»
– О как природа сама себя отлаживает! – Галя торжествующе хлопнула себя по бёдрам. – Нашей власти нужно почаще «В мире животных» смотреть – может, чему научится.
Она заходила по избе, махая руками, отгоняя комаров («Блин, жара, откуда берутся?!») На ней были коротенькие штаны «капри» и футболка, испещрённая рекламой бытовой техники: «Сервис на всю жизнь», «Никаких затрат», «Пожизненная гарантия»… На выдающемся бюсте буквы выпирали так убедительно, что в Галиных пожизненных гарантии и сервисе ни у кого сомнений не возникало.
Чувствовалось, что Гале сию минуту нужен собеседник, ярый оппонент, на роль которого мать явно не тянула. Вообще о политике хорошо спорить долгими зимними вечерами под водочку, под обжигающие пельмешки. А никак не в тридцатиградусную удушливую жару, которая не спадала даже под вечер. В окнах и проёмах дверей висели мокрые простыни, но это мало спасало.
