Черный корректор | страница 93
Ответ на этот вопрос я подготовил заранее: размочил сухари в остатках куриной баланды, добавил рыбу, которая не влезла в Тимофея, и вывалил все в кошачью миску. Не хочется рассуждать о вкусовых качествах готового блюда, однако конус влез на миску без возражений и принялся завтракать.
Покончив с едой, конус посидел в пустой миске, подрос по радиусу на пару-тройку сантиметров, выбрался на пол, подполз к моей ноге и слегка потерся об нее. Приятных ощущений мне этот процесс не доставил, и было не совсем ясно: сам конус такой хороший или подглядывал за котами, но выражение радости по поводу моего присутствия определялось невооруженным взглядом.
Перед тем как идти чистить сетку, я решил застраховаться от возможных неприятностей. Пытаться загнать подросший конус в тарелку было бы утомительным и не очень умным занятием. Я бросил в угол кусок мешковины и совсем не удивился, когда после команды «Место!» конус послушно устроился в углу.
Как только я накинул на вершину конуса пустую стеклянную сахарницу, он слегка осел и выключился. Перекурив и убедившись в том, что конус не прикидывается шлангом и действительно находится в отключке, я вышел из дома.
После обеда я вывел конус погулять. В принципе сложностей не предвиделось. Конус таскался за мной по двору как пришитый и увязался следом, когда я отправился на берег, к лодкам. Он ползал вдоль берега, съел пару дохлых лягушек, но стоило крикнуть: «Ко мне!» – как оказывался рядом.
Кстати, и скорость его передвижения довольно прилично возросла.
Когда я закончил свои дела и совсем уже засобирался домой, в кустах раздался собачий лай, а за ним – леденящий душу и резко оборвавшийся вой.
Вообще-то собак на острове раз-два и обчелся. Только у Бороды, на отшибе, имеется в наличии парочка кобелей, но они от его дома отходить не любят, как и подпускать к дому кого попало. Понятное дело, бывало, что через Яманишку переплывали бездомные собаки…
С приличествующим случаю дрыном в руках я ломанулся по кустам. Спасать конус…
…Эту собаку я знал. Как-то весной она, без всякого повода с моей стороны, укусила мою ногу, просто из интереса. Пока я выдавливал из раны кровь и оказывал себе первую помощь, дядя Олег вооружился пневматической винтовкой, сыпанул в карман пуль-шариков и отправился мстить. Я только успел прокричать ему вслед, что собака нужна мне живой, чтобы хорошо ее кормить и наблюдать – не сдохнет ли эта скотина в течение положенных десяти дней. Бешенством я тогда так и не заболел, а дядя Олег пришел только вечером злой и голодный. Собаку он не поймал, но клялся, что отстрелил ей все, что торчало или было выпуклым. Собака ушла от него проторенной дорогой – водным путем, а дядя Миша позже утверждал, что на острове нет дерева, в которое дядя Олег не влепил бы пулю…