Мне стало немного стыдно, и я решил вернуть обратно что-нибудь из посланных «на завтра» и «куда подальше» дел. Но потом. Попозже.
Первый «звонок» прозвучал, когда я сел есть рыбу, но я его не услышал. Точнее – не обратил должного внимания. Помню, посмотрел в окно веранды и удивился, что первая карта[3] помидоров еще не заполнилась водой, но… Как говаривал один симпатичный джинн самому барону Мюнхаузену: «Какой такой павлин-мавлин?! Ми кушаем!»
Прикончив первого подлещика и щедро поделившись несъедобными и особо костлявыми его частями с Пушком и Тимофеем, я вторично обратил внимание на полив огорода. Воды в помидорной карте было не видно. Можно подумать, что гавкнулся насос, но из дырки, специально проделанной дядей Мишей в трубе, тонкой ровной струйкой била вода, исправно орошая укроп и цветы. Таким вот образом использование серых клеточек головного мозга и применение к данному случаю метода дедукции позволили мне, не сходя с места, снять обвинения в саботаже полива огорода как минимум с электросетей, насоса и трубопровода до самой контрольной дырки. Будь я Ниро Вульфом, я бы мысленно прошел вдоль шланга и вскрыл причину, как хирург вскрывает гнойник, но Вульфом я не был, и пришлось становиться Арчи Гудвином.
Видимых повреждений шланг не имел, что само по себе уже было приятно. Вода из него проистекала довольно приличной струей, попадала в странную борозду, затем в не менее странную дырку в земле, косо уходящую под шину на краю огорода, появлялась из-под шины с другой стороны, образовав небольшое озеро, скрывалась под душем и далее за забором.
Три-четыре удара мотыгой понадобились мне, чтобы подправить «статус-кво» и изменить этот самый «кво» в нужном направлении. Вода начала заполнять карту, а я осторожно потыкал черенком мотыги в глубину дыры. Черенок прошел меньше чем на полметра и уперся во что-то твердое. Сама по себе дыра была сравнительно небольшой – диаметром сантиметров двадцать, но вызывала у меня неприятные ассоциации…
Вовка жил на острове с месяц и стал почти своим человеком. К нему, где-то на второй неделе пребывания в Ямане, прикатила большая компания отдыхающих москвичей. Не знаю, какие виды Вовка имел на ту девицу, которую он как-то вечером, когда мы с дядей Олегом набирали сетку во дворе, притащил к изгороди из колючей проволоки и, тыкая пальцем в сторону нашего огорода, заявил:
– Вон там они и живут. Чего мне врать?
Из того бесспорного факта, что мы с дядей Олегом жили в доме, мы решили – речь Вовка вел про нас.
