Рингильда торжествовала.
— Но мой дорогой вельможа, архиепископ и герцогиня фон Люнебург хотели вас видеть.
— Пусть придут сюда, если желают меня навестить, — ответил ему больной.
— Герцогиня хотела сама быть вашей сестрой милосердия, — продолжал монах.
— Она этого не умеет: ей нужно сто помощниц с ее аристократическими руками; я в первый раз после столь долгого одиночества почувствовал сердечную теплоту, высокую любовь, которой был лишен и потому был несчастлив среди блеска, почестей и славы. Сердце мое страдало. Теперь я знаю, что меня любят, как никогда смертный не был еще любим. Настоящее счастие, которого я так долго искал, я нашел во всей полноте, глубине, самоотвержении. Неужели променять это сокровище на монастырские стены и уход за мною герцогини? Нет, никогда!.. Иди, иди скорее, Хрисанф! — и он гнал монаха, говоря ему:- Скажи архиепископу и герцогине, чтобы они оставили меня в покое. Я счастлив, очень счастлив!
— Не уходи отсюда, не покидай меня! Ты одна можешь даровать мне жизнь!
Рингильда с ним осталась, с нежностью ухаживая за ним, предупреждая все его желания, давая ему лекарство и питье. Когда она выходила, он тревожно провожал ее глазами и скучал, когда она не находилась близь него.
Отец Хрисанф вернулся из монастыря и оповестил Рингидьду, что герцогиня и архиепископ сейчас сами прибудут к раненому.
— Я уйду к Эльзе, — сказала Рингильда, — я не хочу видеть герцогиню.
Отец Хрисанф и Альберт также предупредили больного, что архиепископ и герцогиня навестят его.
Это известие привело больного в дурное расположение духа, но нечего было делать; нельзя было отказать гостям, желавшим его видеть.
Вскоре повозка архиепископа подъехала к шатру; в ней сидели архиепископ и герцогиня фон Люнебург; Кунигунда и графиня Галланд остались в монастыре.
Отец Хрисанф вышел из палатки и проводил гостей к больному. Рыцарь dominus Эйлард приподнялся на своей постели и, облокотись на локоть, поздоровался с гостями.
— Как ваше здоровье, мой храбрый вельможа? — спросил рыцаря архиепископ.
— Я выздоравливаю и скоро опять сяду на коня, — ответил ему dominus Эйлард, протягивая руку обоим гостям.
Отец Хрисанф поставил скамейку герцогине и стул архиепископу, на которые они сели.
— Благодарю вас, герцогиня, что вы не забыли друга вашего брата и известили его больного. Это слишком большая для меня честь! — сказал ей рыцарь.
— Я привезла вам отрадную весть, — возразила ему герцогиня. — Король перед своим отъездом говорил мне, что желает вас видеть герцогом Рюгена.
