Это известие доставило удовольствие больному.
— Надеюсь оправдать доверие короля! — воскликнул dominus Эйлард. — Как его здоровье? Не имеете ли известий о нем?
— Я слышал, — сказал архиепископ, — что он вскоре должен вернуться в Вордингборг, но вы, должно быть, уже знаете, что он лишился глаза.
— Да, это ужасно! — воскликнул рыцарь dominus Эйлард.
— Мы хотели перенести вас в монастырь, — сказал рыцарю архиепископ Андреас. — Там за вами будет иной уход, чем здесь. Герцогиня сама вызвалась быть вашей сестрой милосердия и привезла вам святое масло из Рина. Оно должно вскоре залечить ваши раны.
— Я недостоин такого милостивого внимания герцогини, — возразил больной. — Я — воин, привыкший жить на свежем воздухе, и потому мне здесь гораздо привольнее и здоровее, чем в монастыре. Я останусь здесь.
Гордая герцогиня прикусила себе губы.
— На руках отца Хрисанфа? — спросила она.
— Да, он очень хороший лекарь.
— Не только Хрисанфа, но еще и на руках красивой молодой девушки, которая бросилась передо мною на колени и просила меня доверить ей раненого, — сказал, смеясь, архиепископ.
— Где же твоя сестра милосердия, Хрисанф? Приведи ее сюда; скажи ей, что архиепископ желает ее видеть.
— Какая сестра милосердия? Где она находится? — спросила с удивлением герцогиня.
— Она живет в избушке моей сестры, — ответил ей отец Хрисанф.
«Вот кого мне предпочитают! — думала герцогиня. — Крестьянскую девушку, которая умеет лучше лечить больных, чем я!»
— Альберт, — сказал отец Хрисанф, — приведи Рингильду.
— А это кто такой? — спросила герцогиня монаха, указывая на Альберта.
— Это мой паж, — сказал больной, которому вся эта сцена не нравилась и начинала его тяготить.
Альберт вышел из палатки и пошел звать Рингильду.
— Меня зовет архиепископ и герцогиня? Ну, что же! Пойдем! Моя совесть чиста перед ними, и я их не боюсь, — ответила брату Рингильда и направилась с ним в шатру.
Рингильда вошла в палатку. На ней было одето простое белое льняное платье, напоминающее древнегреческие одеяния. Оно плотно облегало ее стан. Ноги ее были обуты в белые чулки и туфли, сделанные дома из желтой соломы. Белый шелковый кушак, вышитый ею самой серебром гладью, опоясывал ее талию.
Рыцарь dominus Эйлард не спускал с нее глаз. Архиепископ также смотрел на нее.
Она поклонилась с достоинством обоим гостям и остановилась, ожидая вопроса архиепископа.
Герцогиня с трудом скрывала свою досаду. Опять эта девушка становилась поперек ее дороги.
