— Уленька моя, как я по тебе соскучился!
Они садились на берегу озера, и Ульяна вся утопала в его объятиях.
Вскоре Федор Гаврилович узнал об этих встречах и не на шутку забеспокоился. Однажды вечером за столом он сказал Ульяне:
— Доченька, что-то ты часто гуляешь с Иваном. Что ты увидела в этом непутевом парне? Я бы не хотел, чтобы ты с ним встречалась. Вчера приходили сваты Лешки Анучина. Парень он деловитый, в доме у него достаток, собой хорош, здоровый, тебя любит. Да ты и сама об этом знаешь. Я не дал сватам окончательного решения, сказал, что с тобой посоветуюсь. Но если в следующий раз придут, то мне трудно будет отказать им.
С каждым словом отца Ульяна все больше и больше хмурилась, чуть не расплакалась. Потом вскочила со скамьи и вздрагивающими губами промолвила:
— Не сердись на меня, батюшка. Я пойду только за Ивана! Насильно будешь сватать за Анучина — утоплюсь в озере!
Сказала, как отрезала. Повернулась, побежала, хлопнула дверью и заперлась в своей горенке.
Федор Гаврилович первоначально опешил от такого ответа, затем сказал жене:
— Мать! Смотри, что дочь задумала. Ничего, успокоится, одумается и выбросит из головы свою глупость.
Однако уверенности в этом у Федора Гавриловича не было. Он знал своенравный, порой очень твердый характер дочери. «А вдруг она и в самом деле на это решится, подумал он, — вот еще напасть».
На следующий день Ульяна рассказала Ивану о разговоре с отцом.
Через неделю артельщик Егор Николаевич с Матреной, соседкой Ивана, зашли к Федору Гавриловичу, у порога поклонились образам в красном углу, перекрестились и пожелали доброго здравия хозяевам. Федор Гаврилович сразу догадался, зачем пришли гости, пригласил:
— Проходите, гости дорогие. Присаживайтесь к столу. Агафья, сообрази что-нибудь гостям.
Агафья, жена Федора, проворно поставила на стол жареного лосося, соленых огурчиков, холодного мяса, хлеба и бутылочку городской водочки. Завязался оживленный разговор о покосе, погоде, видах на урожай, торговых и строительных делах. Федор Гаврилович говорил, что все пока, слава богу, идет нормально, но ненароком упомянул, что Ульяна приболела, да сеновал весь прохудился. Но как ни тянули, пришлось перейти к главному вопросу. Егор Николаевич вымолвил:
— Федор, мы знаем, что у вас есть красный товар, а у нас — красный купец.
— Да, Егор, у меня красного товара достаточно всякого, выбирай какой тебе по душе, лишь бы было чем расплатиться.
— Не об этом товаре идет речь, Федор. Есть у вас красная девица — Ульяна, а у нас красный молодец — Иван. Может, сговоримся?
