Череда мерил шагами то горницу, то светлицу, теперь вот сени исходил вдоль и поперек. Только Алесь от хвори отделался, так словно мало ему — снова куда-то подевался. И это когда к селу ночь подступила.
— Авось до какой девицы подался, — предположила Услада. Неясно, кого она утешала — у самой вон очи так и снуют то к оконцу, то к двери от волнения. Да замирает вся, лишь мышиный шорох в подполе заслышит.
— Дай-то боги, — выдохнул староста и распахнул дверь. Ахнул. Отшатнулся назад. — Фух! Что б тебя, Вит! Я поди не молодец, все ж сколько-то весен за плечами имею. Хочешь, чтоб помер?
— Даруй, Череда, — чуток склонил чернявую голову запыхавшийся мельник. — Ворота у тебя не заперты, вот я и вошел. А кулак только занес, чтоб постучать.
— Ладно, — махнул староста. — Что там у тебя?
Услада просунулась в сени — не дай-то, чтоб мимо нее какая весть проскочила. Мельник, узрев пышную стать дочки Череды потупился, замял в руках мешок. Староста обернулся:
— Иди в хату, Услада. Чай, не к тебе пожаловали.
Девка фыркнула и исчезла в глубине избы.
— Так что случилось? — снова спросил Череда.
— Милава пропала, — вполголоса поведал Вит.
— Как пропала?
— А вот так. Я пришел к яме, как ты сказал, а ее там нет! Пусто.
— Куда ж она могла подеваться? — взволновался староста. — Погодь, я сейчас.
Череда скрылся в избе и возвратился с факелом.
— Пойдем, — он решительным шагом спустился с крыльца и прошел в калитку.
— Я тут поразмыслил малость, покуда к тебе бежал. Может, у Лютовера подмоги попросить? Уж он-то следы даже на камне различить умеет, — догнал его Вит.
— Погодь. Сперва сами все оглядим.
Скоро они оказались подле ямы. Череда запалил факел и спустился. Вот только ничего, кроме примятого сена да потушенной лучины, не сыскал. И куда ж подалась девка? Сама бы никак не выбралась. Он покинул темницу и задумался. Вит кашлянул. Староста поднял на него мутный взор.
— Я вот все думал, кто ж ей помочь мог.
— И? — взгляд Череды приобрел осмысленность.
— Кроме Восты на ум так никто и не пришел.
— Воста? — нахмурился староста. — Да, пожалуй, она могла. А что, ежели Кукоба? Мы ж ничего толком об их способностях не ведаем.
— Да не… — блеснул очами Вит. — Мы тут поспели малость по душам поговорить. Бабка ее покинуть хату не способна — слишком измождена. А что, ежели Милава у бабки?
