Но всех милее, всех дороже сердцу собственная законная супруга Марьюшка. Домой, к ней, сами ноги несут. «Торовата Марьюшка на ласку, на добрую женскую заботу. Живу с ней единомысленно, согласно, а согласье крепче каменных стен. Сама во все доходит. Бережлива малость через край, все своими руками норовит сделать, лишнюю копейку не упустит, но ведь кто не бережет копейки, тот сам рубля не стоит…»
Летит дядя Петя стрелой, улыбается, прямо домой курс держит.
Вспомнилось ему, как совсем еще недавно красным летним утречком вышел он во двор.
Солнце только что позолотило село лучами. Воздух свежий. Смотрит — из хлева уже бежит Марьюшка, с полным подойником парного молока. Глазки еще заспанные, а сама как цветок полевой. Увидела его — засмеялась от радости.
— Встал, Петенька? Не раненько ли, дружок мой сердечный?
— Это ты ранняя пташка. Зачем по дому возишься? Береги себя, Марьюшка. У нас достаток, сто лет проживем, на сто лет хватит.
— Нет, Петя, я люблю сама во все входить. Выйду во двор, а мне гудом гудёт все навстречу. Утречком раненьким, на зорьке, в хлеву тепло, весело от коровьего духу. Птицу пущу на волю, аж сердце замрет: мило да сердечно станет. А утки? Бож-же ты мой, — захлебнулась Марьюшка от прилива нежных чувств, — вот птица, Петя, люблю я ее больше всех других. Куда курям до утки! Закричит: «Кря-кря!» — у меня сердце захолонет, так мне от ее крика легко да любо. Ой и птица! Такая милая, такая душевная. Водяная птица. Во двор выйду, увижу, как она в луже с водой полощется, перышки общипывает, за селезнем похаживает: «Кря-кря», — так сразу любой день праздником покажется. Смотри, Петруша, как вон та утка голову вниз да вниз клонит, выбирает пищу. Птица она водяная, в ней все быстро перегорает, поэтому она много зерна и ест.
Подталкивает Машенька, рачительная хозяюшка, дядю Петю локотком, умиляется:
— Смотри, Петяня, все утиное стадечко пошло по двору. Так бы и не уходила, все на них смотрела. Идут жирные, как колобочки, с боку на бок переваливаются. Павы-барыни! Гляньте, мол, какая мы птица красивая, приятная. А селезень? Видишь, как он вышагивает, красавчик мой?
«Хозяйка, хозяйка Марьюшка. Любит, чтобы было у нее в доме густо, чтобы гудом гудел птицей и скотом двор. Мне это тоже по нраву. Бережливость-то, говорят старики, спорее барышей. С одного слова понимаем с супружницей друг друга. Ждем мы вскорости с Марьюшкой прибавления семейства. Исхудала только в щепочку желанная ясочка. Трудно носит младенца Марьюшка. Жена. Собственная. Сынка бы мне для продолжения роду. Каменьями драгоценными засыплю. Озолочу».
