– Рад, что вы больше не умираете, – как можно равнодушнее произнес Саша. – Теперь, полагаю, вам пора домой. Я даже могу отвезти вас.
– Исключено.
– Что же может меня остановить? – скептически приподнял брови Александр, мысленно уже вернувшийся к жене, в теплый дом, под холодный душ…
– Стреляли в вас, – бескровными губами, с непроницаемым выражением лица изрек Коновалов.
Остапенко обалдело застыл с приоткрытым ртом.
Саша не поверил бизнесмену на слово. Коновалову требовалось убежище – это ясно. И он на все пойдет, лишь бы уговорить Остапенко оставить его у себя. Но Александр абсолютно не горел желанием присматривать за этим опасным человеком. Саша не боялся его ни на йоту, но проблем себе никак не хотел, как и углубляться во всю эту историю, итак уже неприлично затянувшуюся.
– Какие у них причины убивать меня? – резонно спросил Остапенко.
– Я не знаю. Но если позволите остаться – поразмышляем, выясним вместе. Я вижу, вы сомневаетесь – еще бы, – слабо кивнул Коновалов, будто и вправду понимая собеседника. – Если б они целились в меня, пуля вошла бы сюда, – он постучал себе по лбу левой, здоровой рукой. – Но вы наклонились и избежали страшной участи.
– Не может этого быть, – помотал головой Саша. – У меня нет врагов.
– Убийца приблизительно стоял за колонной у третьего столика, – продолжал Коновалов свою удивительно логичную и продуманную версию. – Следовательно, слева от меня и ближе к вам. Я сидел вполоборота, поэтому пуля прошла в правую руку, а не в левую. Прицеливаться же ему было явно сподручнее с того места как раз потому, что мишенью выбрали вас. Ваш затылок, если быть точнее, – разъяснил он.
– А вы, я вижу, разбираетесь, – едко бросил Саша, складывая руки на груди. Стоять перед ним, словно нашкодивший ученик (а Коновалов – растолковывающий информацию учитель), ужасно надоело, и он взял ближайший стул, развернул его и сел, деловито свесив руки со спинки.
– Я очень наблюдателен. И, похоже, могу признать стрелявшего – я немного уловил черты его лица, но пока и не представляю, как его описать. Слишком все расплывчато.
– Эдак вы… осведомлены, – нехорошо сощурился Александр. Он тоже умел быть суров и угрожающ, если дело того требовало. Он непроизвольно сжал кулаки, что не укрылось от глаз Коновалова.
Тот, к неожиданности Александра, тяжко вздохнул.
– Я ничего не знал о покушении, клянусь.
На лбу Коновалова проступила испарина. Вряд ли он стал бы так подставляться, если б хотел по какой-то причине избавиться от Саши. Момент для выстрела был выбран явно неудачный.
