Марина вошла в квартиру, скинула сапоги, повесила пальто и бросилась на диван. Идти в ванную не было сил. Помимо усталости физической, голова тяжелела от не отпускающих её мыслей о работе. Сегодняшний труп задал ей загадок, её любимый учебник по судебной медицине мало, чем мог ей помочь. Она уже представляла, как будет ухмыляться суровый следователь Борцов, читая её заключение. «Ну и ладно», – успокаивала себя Марина, – «Витя защитит меня перед Борцовым». Но её беспокоило не только это… И тут позвонила мама. Девушке пришлось долго выслушивать советы по поводу ответственности в работе, осторожности в общении с мужчинами, девичьей гордости и т. д. Марина успокоила мать, убедив её в том, что всё хорошо и будет ещё лучше. Про встречу с Зайцевым она умолчала, да и про жуткого вида труп, тоже. Так уж получилось, что с родителями всё общение сводилось к теме здоровья, быта и работы вкратце. Мама с папой большую часть своей жизни провели на работе: в дежурствах и подработках. В медицине, чтобы заработать на еду, одежду и оплату ЖКХ, всегда приходилось много пахать. Времени, свободного от работы, хватало родителям только на сон и на то, чтобы помыться, постираться и немного прийти в себя, поэтому принятых в некоторых семьях неторопливых душевных бесед за столом в доме Марининых родителей не получалось. Марина любила долгие разговоры по телефону с подружками, с которыми делилась всеми своими бедами и радостями, правда, встречалась с ними крайне редко. Школа, где училась Марина, была с углублённым изучением английского языка, но преподаватели там требовали углубления по всем предметам, а оценки нередко занижали. Уроки дома делались до ночи; о том, чтобы в будни погулять во дворе или сходить в театр или кино, не было даже речи. После школы Марина сразу поступила в медицинский институт. Первые два с половиной года одногруппники прозвали «сплошной нервотрёпкой», потом стало легче, но всё равно учёба занимала много времени. Кино, театр, концерты, походы по гостям с подружками, свидания с молодыми людьми, то есть нормальная человеческая жизнь, бьющая ключом, началась только в интернатуре. Партер в большинство театров был не по карману, а вот середина бельэтажа, балкон, оказались доступны, там подруги могли посмотреть спектакли и немного пошептаться.
Однокомнатная квартира, где сейчас жила Марина, принадлежала сестре её матери, которая на год уехала в командировку заграницу. Когда тётя вернётся, придётся снова переезжать к родителям в малогабаритную двушку, а Марине так хотелось отдельного жилья! Девушка жила в проходной комнате, которая являлась одновременно и общей гостиной, а её подруга Танюшка завидовала ей, потому что Таня обитала в такой же по площади комнате, в такой же квартире, в том же доме, где и Марина, но вдвоём с сестрой, младше Таньки на девять лет. По всем подсчётам, у Марины никак не выходило остаться в медицине и скопить на своё гнёздышко, как бы скромно она ни жила. Мама укоризненно твердила ей: «В наше время все мечтали выйти замуж за любимого человека, найти хорошую работу, родить детей, а ещё съездить в отпуск всей семьёй на юг, а у вас, молодёжи, только квартиры на уме, мы же все поначалу жили с родителями и ничего»! При этом мамам также добавляла, что она не уживётся ни с каким дочкиным мужем, и Марина должна будет искать жениха с квартирой. Папа всю жизнь мечтал о машине, купил её только в пятьдесят лет, не без помощи дедули-ветерана, а дача появилась совсем недавно, но на неё долго копили и всё равно влезли в долги. Зато теперь уже никто не думает об отдыхе в Крыму или Геленджике, все рады относительно экономному и полезному отдыху на даче, и с весны родители открывают огородно-копательный сезон, завершая его где-то к концу сентября. «Когда-нибудь я накоплю на турпоездку в Турцию или Черногорию, а может в Грецию, самое главное, загранпаспорт я уже получила», – с оптимизмом смотрела в будущее женщина-судмедэксперт.
