– А это как Вы определили? – спросил поражённый Витя.
– Ты руки его видел? А шею? А зубы? Кстати, он, вероятно, курил. Обрывки рубашки явно не из дешёвого магазина, да и ботинок этот… Короче, ищем родственников мужчины лет сорока-сорока пяти с достатком не ниже среднего, вероятно, проживавшего в городе… А вот и чаёк!
За чаем речь пошла о погоде, о том, что медики обещают ранний грипп и т. д. Зайцев из разговора понял, что жена майора врач, но сейчас временно не работает по случаю своего интересного положения. Григорий Михайлович ещё немного порассуждал о предназначении женщины сидеть дома с детьми и ждать мужа с работы, Дина Юрьевна ему повозражала, они посмеялись, и Вите показалось, что у них в семье нет ни патриархата, ни матриархата, а есть любовь, такая спокойная, верная и тёплая. Супруги не пытаются друг друга поучать, спорят так, играючи. Они относятся к браку легко и, при том, серьёзно. У Зайцева создалось ощущение, что он в гостях у близнецов, которые не могут друг без друга. Покормив кота и собаку, хозяева надели куртки, обувь и пошли провожать гостя. Закрыв калитку и заперев ворота, Борцовы с Витей прогулялись до автобусной остановки и, посадив его в автобус, стали возвращаться в деревню.
Дина убирала со стола, Гриша мыл посуду. Кот Барсик пристроился в углу и облизывал лапку. Стёпка сидел копилкой, с интересом наблюдая, как вкусно пахнущее отправляется в холодильник и на полки в буфет. И тут, о счастье, хозяйка ему бросила кусок колбаски, а потом и хлебушка. Кот смотрел с явной завистью, пока сам не выпросил угощение.
– Гриша, к нам хочет приехать Нина, моя подруга, ну ты помнишь, – произнесла Дина.
– Ещё бы, разве можно забыть Ниночку! Ты знаешь, а это прямо-таки замечательно! И тебе не скучно будет, и я за тебя спокоен.
– Почему спокоен? Причём тут Нина? Ты же сам всегда рядом, я только позвоню, и ты едешь сюда.
– Это последний месяц так. А помнишь, как я раньше сутками на работе пропадал? Сейчас, возможно, начнётся то же самое. Ты только не переживай, не скучай и не пугайся. Никаких опасностей для жизни твоего мужа не предвидится. А, если будешь нервничать, буду нервничать я и наш ребёнок, понятно?
– Как уж тут не понять. Хорошо, буду коротать дни с Ниной и не думать ни о чём плохом, – улыбнувшись, Дина обняла мужа, буквально повиснув у него на шее. Он поцеловал её сначала в нос, потом в щёчку, в губы; его руки, меж тем, нежно гладили её плечи, спину, потом спустились ниже, супруги уже не могли оторваться друг от друга, плавно перемещаясь в спальню. Отделка спальни была выполнена на японский лад: маленькие светильники в виде куба, иероглифы на покрывале и подушках, изображения сакуры на стенах, приглушённые тона обоев и небольшие фигурки японок на прикроватных тумбочках. С комнатой было связано много особенных моментов, воспоминание о которых вызывало любовный трепет, поэтому стоило супругам только заглянуть в неё, как последующие действия не трудно было предугадать. В течение дня, особенно, когда Борцов ждал важных звонков по работе, в спальню не заходили. Всего комнат в доме было пять, Борцовы иногда в них теряли друг друга. Взяв на руки Дину, Гриша донёс её до кровати, аккуратно пристроил на подушки и лёг рядом. Они медленно раздевали друг друга, в комнате было тепло, но не душно, горел маленький светильник, дыхание Гриши ласкало шею, грудь, живот… «В каком раю я живу», – подумала Дина и её сознание разлилось и пропало в далёкой бездне.
