– Ну пошли, – Шпень с сожалением отрывается от заворожившего его зрелища.
Мимо мальчишек в раздевалку проскальзывает малыш лет шести в костюме Арлекина. Увидев Сережку, он показывает пальцем и, кривляясь и картавя, поет:
– Сережка – дурак, курит табак, спички ворует, Анку целует!
– У-у, я тебе сейчас! – Сережка корчит страшную рожу, делает шаг вперед, растопырив руки. Малыш с веселым визгом убегает.
Анка и мальчишки разговаривают, сидя на скамеечке в раздевалке. Пожилая гардеробщица подозрительно косится на Шпеня, морщится.
– Первый этап проходит нормально, – докладывает Сережка. – Шпень ходит по рынку, мы с Родионом и Тахиром по очереди его караулим. Пока никто не заинтересовался…
– Может, они уже совсем уехали? – предполагает Анка.
– Ну да, как же! – возбужденно шепчет Шпень. – У них же связи с теми, с заграничными, нет. Они ждать будут, пока те на них выйдут. А тут я… хожу, гуляю…
– Шпень, а чего ты вообще-то на рынке делаешь?
– Чего, – Шпень пожимает плечами. – Живу, работаю…
– Работаешь? – удивляется Анка. – Как это?
– Так тебе все и расскажи! – ухмыляется Шпень и подмигивает Сережке.
Что-то вроде гостиничного номера. Двое мужчин сидят в креслах. Лица одного из них не видно, он прячется в тени. Второй – тот самый собеседник толстяка на веранде, с зверушечьим лицом. Он медленно пьет коньяк из небольшой рюмки. Вторая, пустая рюмка и бутылка стоят на низком журнальном столике. Желтый свет настольной лампы играет в напитке. Разговор идет на английском.
– Я не предлагаю вам выпить, потому что настал самый острый момент операции, и ваши мозги должны быть кристальны. Вы понимаете, чем рискуете?
– Да, мистер Стоун.
– Вы не выполнили простейшей задачи. Чаша была уже у вас в руках и вы ее упустили.
– Кто же мог знать, что вмешается мальчишка, беспризорник… Мотыль испугался…
– Меня не интересуют российские беспризорники! – брезгливо цедит Стоун. – Меня интересует чаша. Когда вы сможете обнаружить этого… Мотыля… и какое содействие вам требуется?
– Пожалуй, только люди. Сами понимаете, у меня нет связей в криминальных кругах…
– Раньше надо было думать! У меня, конечно, есть здесь люди. Но я не хотел бы их «светить». У вас есть конкретный план?
– Да, разумеется.
Шпень стоит у входа на рынок, смотрит, как наперсточники дурят народ. Откровенно развлекается, лузгает семечки. Неподалеку у ларька стоят Тахир и Родион, наблюдают за Шпенем и едят мороженое.
– Ты русский язык хорошо знаешь, да? – спрашивает Тахир. – Хорошо учишься?
