— Да что за одёжка у вас такая особенная?
— Иголки наши зелёные — не листья. Не меняются каждое лето.
— Так что?
— Вот выросла свеженькая еловая лапка, а иголки на ней сменятся только через семь лет.
— Да, это не скоро.
— Вот и приходится беречь!
Стараемся вдвоём с приятелем Санькой — собираем орехи. Одному собирать неловко: орешник высокий, не допрыгнешь. А тут я хватаюсь за ветку, нагибаю её к земле, а Санька обрывает орехи. Сразу двумя руками действует.
Я говорю:
— Ты прямо как белка!
— Нет, — говорит, — белки хитрей работают.
И впрямь: попадаются нам кусты, где ни одного полного орешка нету. Все пустые.
Белки обобрали куст. Хорошие орехи унесли, а пустышки нам оставили.
Пустой орех от полного — который с вкусным ядрышком— никак не отличить. Висит на ветке такой же коричневый, такой же лоснистый, в таком же кружевном воротничке.
И только когда сорвёшь, то почувствуешь, что он подозрительно лёгонький.
Раскусишь — а внутри ядрышка нет, одна труха...
Да, Санька, пожалуй, правду говорит про белок.
Он хитрый, Санька, удивительно хитрый. Но всё равно обманывается, рвёт сейчас пустые орехи. Сердится, когда раскусит.
А белки, что побывали на этом кусте, не обманывались. Они спокойненько отличали пустой орешек от полного. Не рвали, не взвешивали, не раскусывали. Будто видели сквозь скорлупу...
Насквозь видели.
Вот где хитрость-то!
Вы, наверно, замечали — все деревья в лесу спокойно стоят, веткой не шелохнут. И только одна осина трепещется. Дохнёт самый незаметный ветерок — и уже завертелись, засуетились листья.
Они подвешены на длинных черешках. Будто на гибких ниточках. Будто нарочно сделаны как флюгер — ветер ловить.
Я смотрю: совсем нет ветерка на поляне. Только нагретый воздух поднимается от травы.
И от этого поднимающегося воздуха осина волнуется. Листья играют, дрожат, поворачиваются...
А когда настоящий ветер дунет, вся осина прямо закипит! Побелеет от страха!
Дедушка говорит: это дерево хрупкое, слабое. Может, оттого и страшно ему?
Вот начались холодные ночи, уже туманы дымятся. Уже утром поникшую траву обсыпает инеем, будто солью.
Молодые осинки сделались такие пёстрые — и в жёлтых пятнах, и в красных, и в оранжевых... Дрожат, трепещут.
Как будто кричат:
— Ой, мамоньки! Осень пришла!
Едет по лесу телега, подпрыгивает, стучит колёсами по корням.
— Н-но!.. — сердито покрикивает дедушка.
В телеге трясутся новые плетёные корзины. Такие громадные, что я в каждой из них помещусь с головой.
