— Вру, — печально согласился мираж. — А что делать? Я один раз злого колдуна обманул, не знал, что он злой, вот теперь и расплачиваюсь: быть мне пустынным видением и всех обманывать до тех пор, пока кто-нибудь моему слову не поверит!
— Значит, и воды у тебя нет? — спросил Викинг, чуть не плача.
Мираж резво соскочил с его спины, встряхнул кудрями и снова затряс бутылкой, появляясь то справа, то слева, то под самым конским носом.
— Вода, вода! Холодная, — ух! — аж озноб пробирает! Сладкая, — ах! — горло слипается! Берите, пейте, мне не жалко!
— Отстань, пока я тебя не лягнул, — разозлился рыжий конь.
— Вода-а-а!
— Хозяин! Скажи ему!
— Ой, море вижу! — крикнул пустынный человек, появляясь на вершине высокого бархана.
Обрадованные путешественники со всех ног бросились к нему, но совершенно напрасно. Мираж снова их обманул, никакого моря там не было, один песок и сухие колючки. Викинг фыркнул, а Гильом уже совсем было собрался дать обманщику хорошую затрещину, но заглянул в его глаза и передумал.
— М-да, кажется и вправду блестит, — сказал он, делая вид, что что-то высматривает.
— Правда?! — воскликнул мираж. — Правда, там море?
— Правда! — решительно кивнул отважный рыцарь.
У Викинга глаза на лоб полезли.
— Хозяин, у тебя, что, солнечный удар? Какое море, пустыня кругом! У тебя как у дедушки Доминика галлюцинации начались?
— Цыц! — ответил ему Гиль. — Я знаю, что говорю. А говорю я, что вижу море!
— Честное рыцарское? — пролепетал мираж, бледнея.
— Честное рыцарское! — подтвердил Гиль.
И только он это сказал, как — хлоп! — и мираж исчез, только зеленая бутылка покатилась по песку. Отважный рыцарь подтолкнул остолбеневшего коня.
— Что, прирос? Пошли скорее, тазик уже далеко укатился…
— Хозяин! — опомнился Викинг. — Ты же его расколдовал!
— Расколдовал.
— И он больше не мираж!
— Не мираж.
— И «спасибо!» не сказал! — возмутился рыжий конь. — А мог бы и воды принести в благодарность!
Гильом щелкнул его по носу.
— Глупое животное… Запомни, добрые дела совершаются не ради награды!
Медный таз, резво бегущий впереди, вдруг подпрыгнул и завалился на бок. Он был до краев полон самой лучшей чистой, холодной водой.
Любая, даже самая большая пустыня рано или поздно кончается. Только что раскаленный песок испускал такой жар, что у Викинга на ногах плавились подковы, и неподвижный воздух был густым, как манная каша. Но вот налетел легкий ветерок, заиграл конской гривой, надул рыцарский плащ, как парус, и погнал путешественников с такой скоростью, что только держись! Сухие колючки сменились зеленой травой, под ногами заскрипела мокрая галька, и вскоре они выехали на морской берег.
