И тут кто-то ласково тронул Васю за плечо. Он обернулся и поздоровался с двумя милиционерами.
— Нарушаем? — спросили его стражи порядка.
— Да ни в жисть! За победу хочу выпить, господа урядники! За нашу победу…
Рябой милиционер, «крышевавший» киоск, заглянул в амбразуру.
— Арсоныч, нарушал клиент?
— Ой, как нарушал, начальник!.. Совсем плохо нарушал…
— Кто? — искренне удивился простодушный Василий. — Да чтобы я…
— Заткнись, уважаемый — видим теперь сами, что нарушаешь, — ответили милиционеры и для обездвиживания социально опасного элемента — на всякий случай — дали непохмелённому Ваське по башке резиновой дубинкой. Тот сразу же обмяк резиновой игрушкой, из которой выпустили воздух. Василий, отправивший супругу в больницу, так и не успел вкусить сладкого слова «свобода». Он с тихим вздохом по несостоявшемуся счастью медленно осел к ногам патрульно-постовой службы.
— Петренко! Возьми в участок и его бутылку. Пригодится нам в качестве вещдока!
И сержанты расхохотались — уж больно удачной им показалась эта шутка «про вещдок».
Это была первая счастливая ночь российского футбола — удивительная и, как всегда, непредсказуемая.
Утром Домициан по своему обыкновению играл в кости. Это было его любимым времяпровождением, если не считать ежедневных купаний и метиаинских яблок.[11] Эти яблоки он любил запивать вином из бутылочки. Потому что за завтраком так наедался, что в обед ничего, кроме этих яблок есть уже не мог.
Потом игра в кости с самим собой ему надоела. Он стал ловить мух. Поймав насекомое, с наслаждением протыкал её острым грифелем.
Домиция, просыпавшаяся в своих апартаментах раньше супруга, вызвала к себе спальника цезаря, вольноотпущенника Парфиния.
— Проснулся?
— Да, государыня.
— Кто у цезаря?
— Никого, моя госпожа… Даже мух уже нет.
Домиция не поняла странного ответа, но решилась войти в спальню к мужу. Домиция еще во второе консульство Домициана родила ему сына, но он умер в августе, на второй год его правления. После этого Домициан дал жене «своё» имя, став называть ее Августой. Домиция не выдержала издевательств, бесконечных измен мужа, его сладострастной «постельной борьбы» с многочисленными наложницами и даже римскими проститутками. В «постельной борьбе» кривоногий плешивый карлик Домициан был неутомим. Его любимым занятием в постели было выщипывание волосков с тел заложниц, то, что сегодня называют эпиляцией.
Она не выдержала откровенных оргий мужа, унижающих ее достоинство и знатное происхождение.
