Через полчаса Антон вышел на обширную поляну на восточном склоне. Абхазы толпились у серых руин. Они были похожи на армян только на первый взгляд, потому что одеты были тоже в основном в черное. Но вели себя они по-другому. Они не шутили и не смеялись. Они молчали и чего-то ждали. Антон хотел спросить у кого-то, что здесь происходит, но не знал у кого. Он прошел чуть вперед, ближе к руинам. И вдруг кто-то взял его за локоть. Антон обернулся. Это была Аэлита. Она сказала Антону:
– Сейчас будет говорить глава сельсовета. Раньше сначала говорил старый жрец, но сейчас молодой разрешил, чтобы сказал пару слов глава сельсовета – тот попросил, у него скоро выборы.
Антон кивнул, хотя ничего не понял.
В это время толпа пришла в движение, устремилась вперед. Вскоре впереди показался человек. Антон улыбнулся и сказал:
– На Михалкова похож.
И сам удивился – тому, что вспомнил Никиту Михалкова. Совсем, казалось бы, бесполезные вещи извлекала из темноты его память, пострадавшая от гнева титанов. Глава сельсовета действительно был похож на Михалкова, только очень скромного. На нем был не модный потрепанный пиджак, и, наоборот – совершенно новая, полчаса назад вынутая из упаковки и в спешке не выглаженная, сохранившая все линии сгибов белая рубашка. Еще у него были усы и печальные глаза, как у Михалкова; только усы были не такие роскошные и глаза более грустные, чем у мэтра кино. Он сказал:
– Дорогие братья, абхазы. Сегодня у вас большой праздник. Я пришел, чтобы вас поздравить и сказать. Местная администрация и я. Вот. Всегда. С большим уважением относились к обычаям, которым столько веков, что даже ученые не знают, сколько конкретно. Я что хочу сказать? Дорогие мои. Я хочу сказать спасибо! В первую очередь, конечно, жрецам семьи Аублаа. За то, что столько веков все это делают. Спасибо, дай Бог вам здоровья. Пользуясь случаем, хочу сказать спасибо всем, кто голосовал за меня, за мою, хочу сказать, кандидатуру на прошлых выборах. Я надеюсь, вы еще раз поддержите того, кто всегда вам поможет, чем сможет. Дай Бог вам здоровья. С праздником!
Произнеся эту короткую речь, глава сельсовета удалился. Видно было, что он немного волновался, речь скомкал – хозяйственником он был опытным, а оратором не очень: времена ораторов прошли давно, времена хозяйственников давно наступили. Но абхазы отнеслись снисходительно к его взволнованной речи. Поаплодировали даже немного.
Аэлита наклонилась к Антону и сказала:
