— Иля, не пизди! Сколько там вашим мокрощёелкам? семнадцать!? восемнадцать!? Ты понимаешь, что, издеваясь над ним, вы издеваетесь надо мной!?
— Фью-ю: круто, — присвистнул Боря от такого напора. — Ладно, мужики, закругляемся. А ты, Светик, все-таки, как бы: ну, следила за речью, что ли:
— Иди ты! Просто, как свиньи: — немного остыла Света и, закурив, взахлёхлеб затянулась, — почему обязательно надо взять и испоганить все настроение?..
— Свет, ты только помоги нам, уведи своего горячего парня.
— О`кей.
Спасению прибалта от финансового краха способствовало появление Любы и Маши. И вот, едва закрылась дверь за Калью, Светой и его побитыми глазами, как из бара были торжественно извлечено шампанское, игриво вскипевшее за славную победу.
Глядя в пузырящийся бокал, Страдзинский ощущал лёегкую неуютность, не то чтоб ему было жалко или, тем более, стыдно, но как-то, знаете:
VII
Страдзинский, взгромоздившись на подоконник, пускал сквозь распахнутое окно дым в заросший сад. Солнце покрывало его резной тенью огромной и дряхлой одичавшей яблони. Хотя день катился к шести и вечерняя прохлада уже вступала в свои права, ощущалось, что хорошая погода все же пришла.
На плечах у него развязно болталась распахнутая красиво выцветшая джинсовая рубашкха, решительно ничего не скрывавшая в своем циничном распахе. Зажавимая сигарету ртоми и щурясь от лезущего в глаза дыма, Рома сплёел уже расччёесанные волосы в хвост.
"Опять курить начал: надо хоть что-тонибудь приличное купить: "
— С добрым утром!
— Привет, — улыбнулся он через плечо. Она Она не слишком нравилась ему теперь, как не понравилась и вчера вечером. Отчего-то в дискотеке Люба показалась ему много симпатичней. Покоробил вчера Страдзинского и ее наряд, слишком явно отдававший барахолкой.
— Было очень хорошо, — сказала она, перекатившись на спину и подложив под голову руки, — просто здорово. Мне ни с кем не было так хорошо.
— Да?
— Правда-правда.
"Интересно, а что я сейчас должен сказать? В самом деле? или Это замечательно?
или Я очень рад? или Каждый раз теряюсьКрошка, ты еще и близко не знаешь на что способен старина Хью.?"
— А тебе?
— Мне тоже, — покорно брёел Страдзинский в единственном русле, ему оставленном.
— Мне даже не верится, что я! я! На второй же день — с мужчиной!
По комнате потянуло затхлым запахом добродетели.
— В первый.
— Что?
— Мы с тобой занялись любовью, — сверкнул Рома пафосом, — менее чем через сутки после знакомства.
— Действительно, — улыбнулась она, — а у тебя было много женщин?
